– Он когда-нибудь походил на человека, приятельствующего с таким человеком, как Тит Пилгрим?

– Он определенно был молод и амбициозен в те годы, когда я знал его лучше. Тогда он, вне всяких сомнений, поддался бы на пагубные чары Тита Пилгрима. Он был человеком, готовым сделать все возможное, чтобы стать лучшим в выбранной им профессии. Обратите внимание, что я использую слово «профессия», а не «призвание». Для некоторых из нас магия – это суть жизни. Но, глядя на Паолини, я не мог отделаться от мысли, что для него всё это было не более чем средством на пути к материальной цели. Он любил светскую жизнь. Шоу-бизнес. Роскошь. Путешествовать по миру. Но истинный фокусник работает и оттачивает мастерство не покладая рук. Подбрасывает монеты и перетасовывает карты, пока никто не смотрит. Он повторяет речи для выступлений, глядя на себя в зеркало. Он жаждет больше читать, больше открывать, больше знать. В Паолини ничего подобного не было. Поэтому он и состарился раньше времени. Эта жизнь, – Спектор широко раскинул руки, стараясь охватить весь мир вокруг вместе с театром, – истощала его.

– Человек в его положении, – начал Флинт, – мог поддаться отчаянию. Возможно, у него были проблемы с деньгами. Может, он занял у Тита Пилгрима и не смог вернуть. В таких обстоятельствах его легко можно было убедить сделать какую-нибудь глупость.

В этот момент неизбежно возник очередной вопрос: где был Паолини в ночь убийства Доминика Дина? Ответ был очевиден: он был в театре. На сцене перед полным залом зрителей.

– А он никак не мог ускользнуть, оставшись незамеченным? – Флинт не желал сдаваться.

Сидни Дрейпер остался непреклонен.

– Никоим образом. Я дежурю здесь каждую ночь, когда есть шоу. Это моя обязанность. Если бы и случилось что-то подобное, я бы узнал об этом. Ха! – Он насмешливо фыркнул. – Можете себе представить? Звезда шоу ускользнула посреди собственного выступления, и никто не обратил на это внимания! Превосходная шутка. Нет, боюсь, на этот раз вы определенно ошиблись со ставкой, мистер Флинт.

Флинт не мог не согласиться. Его беспутное расследование пока не дало результатов, и Флинт вновь сосредоточился на Иббсе, принявшись размахивать наручниками.

– Боюсь, у меня нет выбора, мистер Иббс. Пока мы не разберемся во всей этой путанице… – И он снова сковал запястья адвоката.

– Я не понимаю, – запротестовал Иббс. – Вы же знаете, что я не убивал Паолини…

– Так, послушайте… – Флинт фыркнул, явно смущенный. – Я нашёл вас стоящим над мёртвым телом с дымящимся револьвером в руке. Если я не арестую вас, это дело никогда не закончится.

Было трудно придраться к логике инспектора. На его месте Иббс, должно быть, поступил бы точно так же.

– Так что же дальше?

– Боюсь, вам предстоит ночь в камере. Утром мы сможем взглянуть на случившееся по-новому.

Восприняв это как команду, сержант Хук схватил Эдмунда Иббса за локоть и повел его прочь. На этот раз они направились через служебную дверь в переулок, где Винчестер выкурил свою несвоевременную сигарету, и к зловещей «Чёрной Марии»[19], терпеливо ожидающей их в другом конце переулка. Иббс никогда раньше не видел таких автомобилей изнутри.

Оказавшись у полицейской машины, он не смог удержаться от того, чтобы бросить последний взгляд через плечо. Он увидел, что вся компания – Марта, Сид Дрейпер, Нед Винчестер и остальные – высыпала в переулок, чтобы посмотреть на его уход.

Иббс подумал о том, что среди них остался тот, кто действительно был ответственен за всё это.

Убийца Паолини.

Часть третья

Он растворился в воздухе

Я сам – раб обстоятельств.

Лорд Байрон,

«Сарданапал», акт IV, сцена I

Иллюзионист должен играть множество ролей.

«Мастер манипуляций»,

«Роль фокусника»

Глава 9

Др. Аннель Р. Азал

Когда полицейский автомобиль вёз его сквозь холодный лондонский сумрак, Эдмунд Иббс едва мог поднять голову. Он был пойман в ловушку собственного разума, уставившись на свои запястья в наручниках и снова и снова прокручивая в голове череду событий минувшей ночи. Только чудом он заметил, как машина остановилась.

Его провели по очередной сети коридоров, под равнодушными взглядами нескольких дежурных сержантов, а затем оставили в квадратной серой камере где-то в подвале. За мгновение до того, как захлопнулась её дверь, Иббсу хватило ума, чтобы повернуться к надзирателям в форме и сказать:

– Это ошибка.

– Само собой, приятель.

Дверь захлопнулась.

Впрочем, его одиночество оказалось недолгим. Примерно через час появился Джозеф Спектор в сопровождении Марты.

Охранник, знающий Спектора в лицо, отдал честь и вскочил со своего места, чтобы открыть перед ним дверь камеры.

– Спасибо, Генри, – сказал Спектор, – и помните – ни слова шефу, а?

– Так точно, мистер Спектор. Иббс! У вас гости.

К тому моменту Иббс уже оказался на ногах, его сердце колотилось.

– Мистер Спектор! Вы должны поверить мне, я клянусь вам, что не убивал Паолини. Я бы никогда…

Спектор воздел руку, прося тишины. Это был выверенный жест, тот, который он использовал на сцене мюзик-холла. И он сработал.

– Мы с вами плохо знакомы, мистер Иббс, но мой, скажем так, «опыт» говорит мне, что за всем этим скрыто нечто большее, чем может показаться на первый взгляд. Однако вам не стоит плохо думать о Флинте. Бедняга просто делает свою работу.

– Значит, вы мне верите?

– Дорогой мой, конечно, я вам верю. Даже последнему простофиле было бы понятно, что ни один убийца не станет приклеивать оружие к собственной руке, запираться в комнате со своей жертвой, а затем расшибать себе голову до потери сознания. Но в этом деле есть две детали, которые играют против вас. Во-первых, выстрел был всего один. Об этом свидетельствует даже сам револьвер, в котором недостаёт лишь одной пули, не говоря уже о том, что сам звук, один-единственный, был слышен в коридоре.

– Это заговор, – заявил Иббс. – Это должно быть связано с «Мастером манипуляций». Вы же сами всё видели, имя на обложке – др. Аннель Р. Азал, что означает «Лазарь Леннард» задом наперёд. Всё, что нам остаётся сделать, это найти Лазаря Леннарда, и мы получим первую подсказку о том, кто мог хотеть смерти Паолини…

– Успокойтесь, Эдмунд. Мы уже его нашли.

Это остановило запальчивые рассуждения Иббса.

– Уже нашли?

Спектор кивнул. Затем он повернулся к Марте.

– Я ведь прав?

Марта определённо выглядела смущённой.

– Эм,