автора «Мастера манипуляций». Это необходимо для того, чтобы завершить расследование убийства.

На мгновение Твиди впал в ступор.

– Что ж, – наконец произнес он. – Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь, но, боюсь, мне нечем с вами поделиться.

– Любая информация может оказаться ценной, мистер Твиди.

– Всё, что я могу сказать, инспектор – Флинт, не так ли? – это то, что контракт был заключён через юридическую контору. Мы с автором никогда не встречались.

– Тогда кто был поверенным?

– Пеппердайн, Стразерс и Мулл, – ответил Твиди.

– Они представляли интересы автора?

– Именно. На самом деле нам достаточно часто приходится иметь с ними дело. Если вы хотите попытаться отыскать автора, полагаю, они смогут дать пару рекомендаций. Однако должен предупредить, они весьма хитры.

Теперь в деле возникли имена, знакомые Иббсу. Хотя он никогда не сталкивался с их обладателями в профессиональной среде, их слава определённо неслась впереди них.

– Очень хорошо. Спасибо, что уделили время, мистер Твиди.

Затем Флинт позвонил в офис юридической конторы. К счастью, она работала допоздна, и ему удалось связаться со Стразерсом без особых проблем. Иббс прослушал и их разговор – вероятно, Спектор заметил его отсутствие, но, похоже, не счёл это серьезной проблемой.

– Мистер Стразерс, прошу прощения за беспокойство, но издательство Твиди посоветовало мне обратиться к вам. Я хотел бы добыть информацию о писателе Аннель Р. Азал. Полагаю, это псевдоним, и всё же мне известно, что именно вы представляете интересы этого автора.

Манера общения Стразерса оказалась весьма снисходительной. Когда Флинт закончил говорить, старый адвокат ответил просто и вместе с тем растянуто:

– В самом деле?

– Это причина, по которой я позвонил. – Флинт был настойчив. – Мне нужно знать, кто такая «Азал» на самом деле.

– Уверен, вам известно, что было бы нарушением права анонимности раскрывать любую информацию – неважно, насколько незначительную, – касающуюся клиента, не имея его непосредственного разрешения. Так что даже если бы я располагал информацией об Аннель Р. Азал…

– Подождите-ка минутку. Вы хотите сказать, что не знаете, кто это?

– Мы вели дела исключительно по переписке.

– Письма до сих пор у вас?

– Они хранятся вместе с остальными бумагами, касающимися доктора Азал. И прежде чем вы спросите, друг мой, я не позволю вам с ними ознакомиться.

– А как насчёт, – прошептал Спектор, – Лазаря Леннарда?

Флинт повторил этот вопрос по телефону.

– Мистер Леннард тоже был нашим клиентом, – признался Стразерс.

– Был?

– О нём могу сказать только то, что он умер.

– Когда он умер?

– Послушайте, это…

– Позвольте мне напомнить, – сказал Флинт, – что дело касается убийства.

– Ну хорошо. Лазарь Леннард умер более десяти лет назад. Трагической, безвременной кончиной. Он был довольно молод.

Иббс не услышал дальнейшего разговора, потому что в этот момент из коридора в закулисье вбежал констебль. Он запыхался и выглядел так, словно принёс крайне важное сообщение.

– Простите за беспокойство, сэр, – выдохнул он, – но в фойе только что появился джентльмен.

Иббс повесил трубку и вернулся к остальной группе прежде, чем кто-либо ещё успел заметить его отсутствие.

– Только что появился? Кто он?

– Он сказал, что его зовут Эндрю Морган.

«Морган!» – вспомнил Иббс. Человек, с которым Паолини говорил по телефону!

– Ну и? – обратился к констеблю Флинт. – Чего же ты ждёшь? Немедленно приведи его сюда! Я хочу знать, сможет ли он прояснить для нас хоть что-то…

Эндрю Морган собственной персоной имел не особо впечатляющий и даже несколько потрёпанный вид. Его громкие зевки также не добавляли ему шарма. Ему представили всех присутствующих, но Морган, судя по всему, не обращал на окружающих особого внимания. В ответ он только кивнул и хмыкнул. Вскоре он заговорил:

– Мне нужен Паолини. Он здесь?

Флинт и Спектор переглянулись.

– В каком-то смысле, – протянул Флинт. – Я так понял, этим вечером у вас была назначена встреча, но вы не появились?

Морган вздохнул.

– Весь этот вечер был жалкой погоней за тенью. Паолини сказал, что у него есть история для меня. «Эксклюзив». Сказал, что поделится ею, если я приду на шоу. Именно это я и сделал. И… ну, вы сами знаете, что случилось. Но, боюсь, его «история» потерпела фиаско ещё до того, как я ступил за порог театра. Едва ли это был тот эксклюзив, на который я рассчитывал. Проклятый Паолини! Поднял такой шум ради неудачного рекламного хода. Я мог бы потратить этот вечер на куда более важные дела.

– Если вы имеете в виду тело, возникшее на сцене посреди шоу, то это был не рекламный ход, мистер Морган.

– Что вы хотите сказать?

– Это тело было очень настоящим и очень мёртвым.

Вид у Моргана был недоверчивый.

– Вы пытаетесь обмануть меня, не так ли? В любом случае, он уже заставил меня притащиться сюда. И я, как оказалось, пропустил «сенсацию». Где он? Если он хочет что-то сказать мне, пусть говорит, а потом я пойду.

– Боюсь, он вам уже ничего не скажет. Он погиб.

Морган неуверенно переступил с ноги на ногу. Ему вдруг стало не по себе.

– Послушайте, с меня хватит. Мне пришлось пересечь весь Лондон ради какого-то фарса, а теперь вы говорите мне, что тоже фокусник мёртв?

– Мертвее не бывает, мистер Морган. Некоторое время назад он был застрелен в голову.

– Вы серьезно?

– Крайне.

– И то тело на сцене…

– Было настоящим.

– Надо же… Надо же, я никогда… Старый Паолини мёртв. – Морган вынул блокнот из внутреннего кармана. – Тогда… Есть шанс, что проделанный мною путь всё же не был напрасным.

– Зачем, напомните-ка, Паолини пригласил вас сюда?

– Паолини был ужасно скрытен, когда дело доходило до всего, что могло оказаться хорошей историей.

– Значит, вам уже приходилось работать с ним раньше?

– Да, между нами было что-то вроде профессиональных отношений. Я бесплатно рекламировал его шоу, а он время от времени совершал при мне парочку-другую трюков, чтобы поднять продажи.

– Например?

– Ну, он недавно окунулся в мир спиритизма. У него возникла идея стать следующим Гудини, разоблачив все знаменитые иллюзии прошлого и тем самым подняв ажиотаж вокруг своей персоны.

– Вы и в этом участвовали?

– Да. Я сопровождал его в паре турне. Он был заносчив, как и всегда, срывал скатерти со столов, дёргал за скрытые от публики ниточки и вообще сильно походил на старушек, пытающихся подзаработать на дешёвых трюках.

– Вы не кажетесь особенно впечатлённым.

– Сказать по правде, историй было недостаточно. Конечно, мы извлекли определённую выгоду, разоблачая медиумов, но, несмотря на тщательно создаваемый образ, сценический образ Паолини не вызывал доверия. Он казался слишком напыщенным, с этими нелепыми усами и цилиндром, от которого он категорически не хотел избавляться.

– Так