Но ещё хуже были видения, в которых звучал вкрадчивый медовый голос главаря, и от него леденело в груди и спина покрывалась холодным потом.

«В твоих руках жизнь этого человека, девочка, — говорил он. — Люби его страстно!»

Я снова и снова в голос твердила: «Зачем вы так?» и не получала ответа. Смысл спрашивать маньяка, почему он убивает? Я видела по мёртвым рыбьим глазам чудовища, что он получает от происходящего огромное удовольствие.

Единственным логичным объяснением пережитому нами ужасу было то, что Влад занял денег на операцию Тёмки, и кредитор пожелал, чтобы и я несла ответственность за долг. Он заставил нас пожениться, подписать брачный контракт…

Страшно представить, что в нем было написано, ведь не дали и пары секунд просмотреть документ.

Мне очень хотелось жить!

Я едва могла дышать в логове у того монстра.

Как Влад мог взять деньги у настолько страшного человека?

Впрочем, если бы в моей жизни не появился Шрам, и была возможность сделать это самой — я бы не медлила и минуты. Согласилась бы на все.

Зато Артём жив! Он дышит, его сердце бьётся…

Оно того стоило.

А то, что меня заставили унижаться и я теперь замужем….

Пусть. Только почему по щекам текут слёзы?

Ломая пальцами хрустящий бумажный пакет, который передала мне медсестра, я никак не могла вскрыть его. Доктор успокоил, рассказав о хорошей динамике выздоровления сына, а счёт на оплату дополнительных услуг дёргал нервы… Остатки от них.

С тех пор, как нас с Владом выбросили на дороге, едва живых, прошло две недели. Но ничего не изменилось.

Мы оставались друг другу чужими, связанными долгом страшному человеку. Каждое утро я читала это во взгляде хмурого и темного человека, которому готовила завтрак и бинтовала заживающие раны.

Влада сильно избили, но этот огромный и могучий человек быстро восстанавливался. Будто боль его лишь злила и делала крепче. Возможно, так оно и было.

А я была слабой.

И вздрагивала по вечерам, слыша шаги вынужденного мужа. Дрожала, пока в доме не становилось тихо.

А когда это время наступало, то испытывала неприятную горечь. Возникало ощущение, будто мною пренебрегали. Будто я — никто… Не интересую Влада, как женщина, не привлекаю больше. Но почему тогда он так яро меня добивался?

Мотнув головой, я вскрыла конверт и, чтобы отвлечься от тяжёлых мыслей, пробежалась взглядом по строчкам. И тут услышала тихий хриплый голос:

— Варя, — муж оказался за спиной, его густая тень накрыла меня с головой, а сильные руки опустились на плечи и слабо сжали кожу. Немного наклонившись к моему уху, он заговорил мягким шепотом: — Малыш уснул, мы можем ехать. Врачи сказали, когда его переведут? Давай сюда, я оплачу, — кивнул на конверт в моей руке и слабо заулыбался. В этот миг он показался совсем другим, не страшным монстром со шрамом, а простым парнем, что переживает за свою семью.

Сердце дрогнуло, я сжала его руку и прошептала:

— А ты можешь? У тебя есть деньги, или снова придётся обращаться к…

Не смогла выговорить то, что слышала от бандитов. То ли имя, то ли кличка. Какая разница? Это монстр! И я не хочу, чтобы Влад возвращался к нему. Но и оставить сына без должного лечения не могла.

Ощутив боль в груди, я опустила голову и прижалась горячим лбом к прохладной руке мужа:

— Мне так страшно.

Влад, согнув колено, присел рядом, опустил голову и мягко коснулся моей руки сухими губами.

— Ничего не бойся. Ты со мной, — его голос переломился и засипел, а серо-зеленые глаза затопило широкой теменью зрачка. — Доверься, — муж поджал губы и, перехватив мои пальцы, убрал конверт в карман. — Хотя я понимаю, что это тяжело. Особенно если вспомнить наше знакомство. Варя… — он длинно выдохнул, посмотрел на сына, будто на родного, и вернул мне теплый взгляд. — Ты сейчас очень нужна мне. Вся нужна, понимаешь? Но если скажешь отступить, я отступлю. Буду ждать, сколько придется… — он тяжело поднялся, огладил широкой ладонью мою щеку, приподнял пальцами подбородок и ласково мазнул подушечкой пальца по губам, а потом отстранился, напустил на лицо холодное выражение и ушел из палаты.

Я продолжала смотреть на закрытую дверь. Что это сейчас было? Я нужна ему? Вся? Он на секс намекает? Или я должна быть рядом и изображать верную жёнушку, чтобы его не трогали эти подонки? Что Влад хотел этим сказать?

Очень хотелось поверить, что этот человек изменил отношение ко мне, что видит не только тело, с помощью которого можно снять напряжение. Что я сама интересна Шраму.

И вдруг засомневалась во всём, что раньше думала о нём.

Влад упомянул сейчас о нашей первой встрече. Как он увёз меня в лес, как домогался… Убил подонка, который меня едва не изнасиловал. И сейчас посмотрела на события прошлого совсем другими глазами.

Поцеловав сына, погладила холодную кожу его ладони и, поднявшись, покинула палату. Расписавшись в разрешении, улыбнулась медсестре и покинула клинику.

Шрам уже был в машине, ждал меня.

Я молча села на сиденье рядом с водительским и пристегнула ремень. Когда машина тронулась с места, внимательно посмотрела на мужа и серьёзно спросила:

— Зачем я тебе нужна? Ответь мне честно… учитывая наше знакомство.

И застыла, не дыша. Не может быть всё так просто. Что-то за всем этим стоит. Влад не медведь, который увозит в лес женщин только чтобы трахнуть. И не убивает ради развлечения.

Он должен мне ответить!