Он умолк. – А как ты вообще попала в дом Уэллсов?

– Просто гуляла.

– Ты там ничего не нашла? – Шон отвёл в сторону ветку, и цветы на ней, серые в сумрачном свете, потянулись ко мне. Арфа умолкла, а потом снова заиграла свой унылый вальс.

– Мы нашли слова, вырезанные на раме арфы Леоноры, – сказала я. – Там написано: «И. Пусть эта музыка принесёт мне твою любовь».

– Ах, какая мелодрама! – фыркнул он.

Будучи призраком, Леонора была склонна к мелодраме. Судя по всему, началось это ещё при жизни.

– А ещё я нашла ножик в трещине в стене, – сказала я. – С рукояткой из слоновой кости, точно такой же, что держит в руке статуя Леоноры.

– Хмм, – многозначительно промычал Шон, и я затихла в ожидании продолжения, но он замолчал.

– Ты честно не веришь мне, что на острове есть призраки? – спросила я. – Потому что совпадение слишком уж странное.

Что-то зашуршало в подлеске, и я затаилась, но Шон шагал как ни в чём не бывало. Я подумала, что вдобавок к тому, что он не верит в призраков, он ещё их и не слышит. Или просто не боится этого ночного леса так, как я.

– И как же это доказывает существование призраков? – наконец спросил он. – Это говорит лишь о том, что скульптор знал, что у неё есть такой нож. Может, он ещё тогда завалился в трещину в стене, и где-то даже хранится портрет Леоноры, на котором она держит этот нож.

– Мне кажется, здесь есть связь, – сказала я. – И ты скоро сам поймёшь, что я права.

Он как-то натянуто рассмеялся, и я снова испугалась, что слишком увлеклась метафизикой и могу показаться ненормальной. Но, с другой стороны, он же только что толковал о том, как странно остров может выражать свою любовь.

– Этот нож у тебя? – поинтересовался он.

– Да, но не со мной. Я оставила его в комнате.

Мы обогнули скальный выступ и отодвинули занавесь из испанского мха, и после всей нервотрёпки этого дня я чуть не разрыдалась, увидев сенот во всём его сияющем совершенстве. Я захотела опуститься туда и никогда больше не возвращаться. Я готова была выпить его до дна, чтобы наполниться этой ослепительной синевой.

Шон помчался к воде, срывая на ходу рубашку через голову. Я чуть не свалилась, прыгая на одной ноге в попытке снять шорты. И стоило мне коснуться воды, как исчезли и малейшие признаки боли, и страх перед кровожадными призраками и лианами. Я забыла и о разрушенных мечтах, и об испорченном лете. Я просто хотела нырнуть.

Глава 24

Стоило нам сделать последний вдох и нырнуть, как под давлением воды на моих измотанных нервах начали разглаживаться морщинки, пока от них не осталось и следа. Тело наполнилось вибрацией рокочущего пульса воды, и в нём вроде бы промелькнули обрывки знакомых мелодий, как будто я обрела новое знание, ускользавшее от меня до сих пор.

На этот раз Шон следовал за мною, когда мы спустились через пролом на дно сенота и дальше, в подводный коридор. И когда мы вырвались на поверхность в пещере с северным сиянием, оба как по команде расхохотались.

– Всё просто, да? – спросил он, а я лишь пожала плечами, потому что это действительно не потребовало никаких усилий. У меня было такое чувство, что я могу нырять здесь вечно. Я хотела нырять здесь вечно. Вскоре мы уже пробрались через следующий коридор, и, едва успев оказаться в необъятном пространстве собора, я не удержалась от крика.

– Эхо! – мой голос ударил по воде и по камню, медленно затихая вдалеке. Я с улыбкой посмотрела на Шона и хлопнула его по плечу.

– Ты водишь!

Слово ещё перекатывалось под сводами собора, а я уже помчалась по дорожке, делившей озеро пополам. Шон с диким хохотом погнался за мной, и наши мокрые ноги зашлёпали по камням. Это было невероятно, ведь я снова могла бегать – и ещё более невероятно, что за мной гнался такой красавчик. Я почти дала себя поймать – просто хотелось посмотреть, что он сделает потом, – но мне действительно требовалось сначала забрать браслет Вайолет.

Как только я оказалась в серебристой воде возле статуи, мне стало не до смеха.

– Чёрт, – вырвалось у меня. На руке у Леоноры ничего не было.

– Что такое? – Шон остановился в конце дорожки.

– Я надела браслет ей на руку, – сказала я, наклонившись и всматриваясь в воду вокруг. – Мне надо… я хотела его забрать, а он пропал.

– А какой он на вид? – Шон тоже спрыгнул в воду, чтобы помочь мне искать.

– Плетёнка из травы и красных ниток, – сказала я, и он посмотрел на меня как на ненормальную. – Он не мой, и для кое-кого очень важен.

– Очень жаль. – Шон поднял голову Леоноры, чтобы посмотреть под ней, и мне почему-то стало тошно. Шон не потрудился приложить голову обратно к шее, как это сделала бы я.

– Это невозможно, – бубнила я себе под нос, обшаривая пол вокруг алтаря, как будто браслет мог добраться туда самостоятельно – ведь в пещере не дует ветер, который мог бы его перенести.

– Он найдётся, – заверил Шон.

– Откуда ты знаешь? – Я рассердилась, так что он даже поднял руки в защитном жесте.

– Ты права, – кивнул он. – Я не могу знать это наверняка, но на этом острове у потерянных вещей есть привычка объявляться в самых неожиданных местах.

– Потому что их уносят призраки? – Я не удержалась от сарказма. И может быть, не без причины. Может быть, Леонора пришла сюда и забрала браслет. Может быть, потому она и не явилась сегодня ко мне в комнату.

– Как правило, чем меньше я пытаюсь найти пропажу, тем вероятнее, что она сама попадётся мне на глаза, – продолжал Шон. – Доверься острову, и браслет найдётся.

– Остров, я верю тебе! – заорала я, прислонившись спиной к стене. – И я определённо не пытаюсь найти браслет!

– Вряд ли это сработает так быстро, – рассмеялся Шон.

– Посмотрим. – Я прикрыла глаза и горестно вздохнула. Вайолет наверняка обидится, если завтра я не верну ей браслет. Бедная малышка – она ни на кого не может положиться, даже на меня. Она такого не заслуживает.

«Погоди-ка!» Мои глаза широко распахнулись.

– Как ты думаешь, сегодняшняя гроза не могла залить пещеру? Может, потому браслет и смыло куда-то ещё?

– Не исключено, – согласился Шон. – Давай двигаться дальше – вдруг и правда его найдём. Ты ведь всё равно пока не собиралась возвращаться, верно?

– Нет. – Причём по самым разным причинам.

Его