Шрифт:
Закладка:
Сколько бы он об этом ни думал, но вразумительного ответа найти не мог, слишком много белых пятен было в его знаниях, и слишком много информации нужно было сопоставить.
«Для начала мне необходимо понять, в каком времени я нахожусь и точно ли я вернулся в тот самый мир, в котором был ранее, без этого двигаться дальше нет смысла».
Приняв единственно верное на данный момент решение, Зигфрид, встал с кровати и, заглянув за шкаф, нашел там, хорошо это или плохо, вполне знакомый ему тайник, созданный для хранения его единственного на тот момент сокровища.
Нащупав рукой, приклеенный к задней стенке шкафа, большой конверт, он, аккуратно вытащил из него свой тоненький, все еще новенький, дневник.
Честно сказать, ностальгии от сего действия, Зигфрид не испытывал, а потому, лишь грустно вздохнув, он сел на свой кривенький стул, положил дневник на стол, и раскрыл его на первой странице.
В маленькой тетрадочке, доставшейся ребенку с большим трудом, ровным аккуратным подчерком, было написано следующее.
Дневник Зигфрида.
25. 08. 1608 год.
'Сегодня моя старшая сестра уехала в столицу поступать в магическую академию. Будучи очень рассеянной, она оставила несколько купленные ей книги в своей комнате. Я этому очень рад, хочу попросить маму дать их мне почитать, магия — это здорово. Я перехожу уже в третий класс и уверен, что смогу прочесть по-настоящему взрослую книгу. Возможно, я даже научусь колдовать, и покажу маме с папой свою магию, надеюсь, им понравиться и они будут улыбаться, они очень редко мне улыбаются, я думаю это потому, что я не маг, а сестра маг. Я буду очень стараться, и для этого завел дневник. От сестры я слышал, что все маги ведут дневники.
26.08.1608 года.
«Мама не разрешила брать книги. Она сказала, что я их испорчу, а они очень дорогие. Папа сказал, что через неделю вышлет их сестре какой-то особой почтой. Мои планы пошли прахом, я не знаю что делать…»
27.08.1608 года.
«Я смог вскрыть тумбочку, в которую мама спрятала книги, я знаю, что это нехорошо, но я делаю это не для себя, а для мамы и папы, хочу чтобы они почаще улыбались, они стали совсем грустными из-за отъезда сестры. Нужно скорее научиться магии, все дело в ней я уверен. Предстоит большая работа».
02.09.1608 года.
«Я кое-как смог за шесть дней прочитать две книги. Трудно, было трудно, и я почти ничего из них не понял, это очень грустно. Но зато я запомнил их содержание, от корки до корки, завтра отец увезет книги вместе с другими вещами на почту. Но это не беда, все что нужно уже в моей голове, правда, лучше никому не рассказывать об этом, меня всегда сильно ругают, когда говорю о себе и своих делах. Мама однажды сказала: — Это все хвастовство и балабольство будешь стоять на горохе. Не хочу быть балаболом и стоять на горохе. Да и никто не хочет, в школе мои одноклассники все как один претворяются, что не могут запомнить три стишка в пять строчек каждый. А некоторые и того хуже до сих пор не зазубрили таблицу умножения, наверное, их дома еще больше ругают. Я им сочувствую, видимо, мне сильно повезло с родителями, они в большинстве случаев меня просто игнорируют. Хотя непонятно почему запрещают гулять и говорят не общаться с одноклассниками».
На этом записи в дневнике обрывались, по всему было видно, что маленький Зигфрид из этого мира и времени лишь совсем недавно начал их делать, не прошло и двух недель, как он завел эту тетрадку, но так или иначе, записи совпадали с воспоминаниями нынешнего Зигфрида один в один.
«Полагаю сегодня третье сентября 1608 года, и отец поедет на почту отвозить книги и другие вещи сестре. Хмм, а чем заняться мне? — Зигфрид закрыл глаза и сосредоточился на своей душе, из которой, благодаря ее плотности и размеру, сейчас выделялось столько маны, что любой магистр мог бы умереть от зависти. — Не знаю точно, что это за мир, и тот же самый он или нет, вот только я знаю то, что в нем точно не будет как прежде. На этот раз, я собираюсь внести огромные коррективы».
Глава 22
Сидя в своей комнате с закрытыми глазами, Зигфрид пытался вновь привыкнуть к своему уже в третий раз перестраивающемуся энергетическому телу. В данный момент, самым важным для него было обретение силы, как можно большей силы, иначе запланированные им коррективы, так и останутся лишь невоплощенными фантазиями.
Благо в данный момент ему было необходимо лишь вновь освоить давно «забытое» и, разумеется, привыкнуть к новообретенным силам, кои он получил вне мира магии, но которые перекачивали сюда в своей измененной форме.
Открыв глаза, Зигфрид, сосредоточившись на правой руке, применил свою «волю» и, кончики пальцев на ней начали растворяться, превращаясь в черный, словно смоль, дым, меж парами которого проскакивали электрические заряды.
«Ясно, Путь пространственной силы нематериальной тропы, который я освоил после достижения десятой ступени пробуждения, преобразовался в этом мире в „магическую сиддху“ с немного другим эффектом, — продолжил растворять свою руку и превращать ее в черный дым, Зигфрид, внимательно отслеживая любые изменения. — Этот мир, он как будто отражает реальность через кривое зеркало, все, что было прежде, остается здесь, вот только проходит определенный этап преобразования. И если часть изменений можно считать относительно безвредными, а некоторые даже весьма захватывающими, то растворение или скорее разложение душ людей положительным уж точно назвать нельзя. С духовной точки зрения нас всех просто убивают, давая при этом определенную дозу наркотика в виде маны. И чем ты сильнее, тем больше этого наркотика тебе дадут, пользуйся, как говорится, на „здоровье“, наслаждайся медленной смертью. Хотя здесь появляется один важный вопрос, противоречащий знаниям которые я имею, а именно то, что душа бессмертна, а значит, ее нельзя убить. Хотя возможно, что цели нас убить, и нет, нас просто хотят выжать как губку, либо же постепенно выдоить. Хмм, трудно сейчас судить о чем-то подобном, мне не хватает информации, да и мои знания о душе строятся на довольно скудных исследованиях мастеров прошлого, которые ни в одном из миров не были полноценными. Жаль, что Ангел внутри меня не может мне помочь, по крайней мере, я думаю, что он почему-то не может сделать это напрямую, хотя явно знает намного больше меня».
К тому моменту как рассуждения были завершены, уже обе руки мальчика превратились в черный, жужжащий электрическими разрядами, дым. Пришло время идти дальше, а потому, глубоко вздохнув, Зигфрид, силой своей воли превратил все оставшееся тело в темное неосязаемое облако, с проскакивающими в нем молниями.
Он не боялся, что его услышат родители, ибо уже окружил комнату звуконепроницаемым барьером, случайно же войти к нему они не могли, так как никогда этого не делали и уходили на работу, совсем не проверяя состояние своего маленького сына, коему самому приходилось собираться в школу.
Прибывать в образе черного дыма было очень необычно и своеобразно, Зигфрид ничего не чувствовал и не видел, помимо одной-единственной вещи, магических полей исходящих от всех живых и неживых объектов. Сила излучения и само излучение, естественно сильно разнилось от случая к случаю от предмета к предмету, а посему при должной сноровке и тренировке ориентироваться в пространстве было вполне возможно.
Прибывая в подобном состоянии примерно час, Зигфрид, немного пообвыкнув, начал постепенное изучение функций сего нового тела, которое, как оказалось, в энергетическом плане выполняло все ту же роль, что и физический организм, то есть, было сосудом души.
После нескольких часов экспериментов, оказалось, что черный дым был очень функциональной субстанцией и в отличие от обычного тела, мог легко увеличиваться или
