Шрифт:
Закладка:
— Добрый день, друзья мои! — поприветствовала княгиня своих старых товарищей на немецком языке. — Рада видеть вас в добром здравии и, надеюсь, в хорошем настроении!
— И мы рады тебя видеть, Кэтхен! — произнёс Вильгельм Пятый.
Эджертон же многозначительно промолчал, и Белозерская не смогла не прокомментировать этот момент.
— А ты не рад меня видеть, Гарри? — спросила княгиня у англичанина. — Сколько лет прошло с момента нашей последней встречи? Тридцать? Сорок? Неужели ты по мне не соскучился?
— Сорок семь лет, — ответил Эджертон.
— Ты считал? Это так мило. И неожиданно, я тронута.
— Кэтти, прекрати, — англичанин нахмурился. — Я не понимаю, что тебя так веселит.
— Я просто рада видеть старых друзей, — ответила Белозерская и обратилась к Вильгельму: — Ещё раз спасибо тебе, Вилли, что согласился организовать эту встречу.
— Должен же кто-то проследить, чтобы вы не поубивали друг друга во время дружеского общения, — вздохнув, ответил немецкий император.
— Да с чего нам друг друга убивать? — наигранно удивилась Белозерская. — Мы сейчас по-быстрому договоримся с Гарри об обмене семьи виконта Карингтона на графиню Никитину и её мужа, да можем приступать к обеду. Ты же пригласишь нас на обед, Вилли?
Вильгельм Пятый улыбнулся и кивнул, давая понять, что обед со старыми друзьями он запланировал.
— Так что, Гарри? Сразу хлопнем по рукам и потратим оставшееся время на дружеское общение, раз уж собрались? — обратилась Белозерская к Эджертону и улыбнулась.
— Нанесённый ущерб тоже сразу компенсируешь? — поинтересовался англичанин, натужно улыбнувшись в ответ.
— Какой ущерб, Гарри? — удивилась княгиня. — Ты о чём?
— Я о разрушенном твоим внуком офисе магического отдела Секретной разведывательной службы.
— Не смеши меня, Гарри! В этом отделе служат самые сильные маги Англии. Ты хочешь сказать, что один мальчик смог разрушить офис секретной службы на глазах у этих магов?
— Мальчик был не один и в руках у него был меч мастера, и ты это прекрасно знаешь, Кэтти! — произнёс Эджертон с заметным раздражением. — Поэтому хватит улыбаться! Я прибыл сюда для серьёзного разговора!
— Хватит, значит, хватит, — сказала Белозерская, и лицо её стало серьёзным. — Да, я знаю, что там произошло. Если хочешь это обсудить, то я готова. Начнём с того, что ты, Гарри, хотел убить моего внука.
— Я лишь оборонялся, — возразил Эджертон. — Твой внук пришёл с оружием на нашу землю. И если бы я хотел его убить, то убил бы. Но я дал ему уйти.
— Ты не смог его остановить, а это другое. Но ты хотел убить Романа, и я это знаю. И хочу, чтобы ты знал, что я это знаю.
— Я не совсем понимаю, к чему ты клонишь.
— Сейчас поясню. Помнишь, обещание, которое мы дали мастеру? Мы поклялись никогда не причинять друг другу вреда что бы ни случилось. Так вот, в отношении тебя для меня это обещание больше не работает. Это не значит, что теперь я тебя убью, нет. Но теперь меня в случае чего ничто не остановит. И совесть меня мучить после этого не будет — ты нарушил нашу клятву первый, подняв руку на члена моей семьи!
— Звучит как угроза, Кэтти, а я не люблю, когда мне угрожают.
— Это не угроза, Гарри, это предупреждение. Но если хочешь, можешь воспринимать как угрозу, сути это не меняет — за внука я тебя убью!
— А не слишком ли громкое заявление?
— Ты забыл, Гарри, кто больше всех положил народа, когда мы во время Первой магической принуждали воюющие стороны к миру? — улыбнувшись, поинтересовался Вильгельм Пятый, решивший наконец-то принять участие в разговоре.
— Нори, — ответил Эджертон.
— Хорошо, — согласился немецкий император. — А кто занял, скажем так, второе место?
Англичанин промолчал, а Белозерская решила повторить угрозу:
— Я убью тебя Гарри! Клянусь памятью учителя, убью! И меня не будет мучать совесть. Оставь моего внука в покое! Ну и меня заодно.
— Хватит уже сыпать угрозами, Кэтти, — совершенно спокойно сказал Эджертон. — Ты же понимаешь, что я тебя не боюсь. А твой внук мне не нужен. Но он служит Романову, поэтому я не могу тебе ничего обещать.
— Он не служит Романову, — возразила Белозерская. — Но я не собираюсь сейчас это всё обсуждать. Главное — я тебя предупредила! Если что, пеняй на себя. И давай уже перейдём к переговорам об обмене заложниками.
— Но ты проигнорировала мой вопрос о компенсации за нанесённый ущерб.
— Не будет никакой компенсации. Радуйся, что Букингемский дворец не снесли до основания.
— Ты забываешься, Кэтти! — с раздражением произнёс Эджертон.
— Я забываюсь? — переспросила Белозерская. — А может, это ты потерял связь с реальностью, когда позволил себе похитить Никитину, сделать из неё приманку и отправить ко мне её младшую сестру? Может, это ты, Гарри, перешёл все границы? Ты решил ловить меня на живца? Ты, вообще, в своём уме? Ты действительно думал, что я куплюсь на эту дешёвую провокацию, что я во всё это поверю и помчусь спасать Никитину?
Эджертон насупился, но ничего не ответил, а Белозерская продолжила.
— Ты спрятал заложников в тюрьме при офисе Секретной службы, Гарри! Ты ждал, что мы за ними придём. Это был твой план. Твой, Гарри! И мы пришли. Мы всё сделали, как ты планировал. Что не так? Ты первый начал эту игру, мы в ней участвуем не по своей воле. Но вот только играем, как умеем, и не всегда по твоим правилам. Однако ещё не поздно остановить эту игру, и давай это сделаем, пока кое-кто не доигрался.
Англичанин с нескрываемой ненавистью оглядел Екатерину Александровну и произнёс:
— Не надо мне угрожать!
— Я не угрожаю, я предупреждаю! — сказала Белозерская. — Возможно, мой немецкий не очень хорош, и прозвучало обидно, но английский у меня ещё хуже. Поэтому давай не будем отвлекаться на мелочи и перейдём к обсуждению обмена заложниками.
Эджертон хотел что-то сразу на это ответить, но передумал. Он некоторое время молчал, затем произнёс:
— Ты похитила детей, это некрасиво.
— Я сейчас заплачу! — воскликнула Белозерская, театрально всплеснув руками. — От стыда и осознания собственной чудовищности. Ах, какая я плохая — похитила детей. Гарри, тебе самому не смешно? Хватит уже с меня этих ваших английских двойных стандартов! Накушалась, общаясь с Карингтоном! Тут, мой дорогой, или никто никого не трогает, или держите по полной! А вы начали первые, поэтому держите! И насчёт компенсации. Радуйся, что я предлагаю простой обмен, а не требую компенсации за моральный ущерб. Никитиной и мне!
Эджертон насупился, покраснел, видимо, очень хотел вспылить, но
