Когда они встречались с Фабианом вместе с Санной, она сразу поняла, что он испытывает к той огромное чувство уважения. Большинство мужчин, окружающих Санну, больше похожи на диких псов. Без поводка. Иногда верны ей. Иногда нет. Они бегут следом за ней, но порой кусают, скулят и облаивают. Но не Фабиан. Было в его манере что-то невысказанное. Ни взглядом, ни словом. Но то, как он держался рядом с ней, как будто соблюдал дистанцию. Не дружба, но уважение. Почти забота. К себе она такого отношения не ждала.

Неожиданно из лифта навстречу ей выходит Метте. Эйр дергается, Метте улыбается натянутой улыбкой и бормочет что-то насчет того, что Джека скоро выпишут и что ей нужно в отделение психиатрии, чтобы быть там, когда он закончит.

–Уже?– удивляется Эйр.

–Он очнулся вчера поздно вечером, посмотрел немного телевизор. Съел бутерброд. Выпил капельку теплого какао. Утром хотел выйти на прогулку, но тогда у него была встреча с психиатром. Все прошло хорошо, но Джек заявил, что хочет поехать ко мне. А не оставаться тут. Да, ему ведь у меня отведена отдельная комната, еще с прошлых раз, так что ничего странного в этом нет. Во всяком случае, они сделали предварительное заключение и говорят, что он, возможно, скорее придет в норму у меня дома. Если только этот специалист по шоковым и травматическим состояниям не будет против. Тогда Джек сможет отправиться ко мне.

Эйр неуверенно кивает ей. «Домашняя обстановка творит чудеса», вспоминается ей выражение, которое она частенько слышала, когда Сесилию выписывали, как правило, слишком рано, хотя дело наверняка было в нехватке больничных ресурсов и экономии средств.

–Вам предоставят охрану, вам сообщили об этом?– обращается она к Метте.– Мы ведь не знаем, является ли Джек свидетелем, так что…

–Да, я понимаю,– отвечает Метте.– Мне нужно идти…

–Дайте знать, когда его выпишут,– кричит Эйр ей вслед.

Метте оборачивается.

–Нам нужно побеседовать с ним,– добавляет Эйр.– Если он готов, мы бы хотели сделать это как можно быстрее.

Метте кивает и торопится дальше. Эйр входит в лифт и нажимает на кнопку подвального этажа.

В дверях секционного зала она сталкивается с одним из ассистентов Фабиана, который катит перед собой каталку с накрытым телом. Ноги торчат наружу, по их виду понятно, что покойник был молод. Фабиан стоит в зале, он улыбается, едва заприметив ее.

–С добрым утром!– восклицает он.

На двух каталках лежат еще два накрытых тела.

–Это не ваши,– сразу говорит он, как будто умеет читать ее мысли.– Но если хочешь, можем привезти Ребекку.

Эйр отрицательно мотает головой.

–Позавтракаете?– предлагает она и протягивает ему пакет из пекарни.

–Спасибо, с удовольствием. Но этим вам, увы, новых улик не заполучить. Ни с Мари-Луиз, ни с Ребеккой.

Она пытается скрыть разочарование улыбкой, но ей это не удается.

–Что я могу сказать с достаточно большой долей уверенности, это что нож, которым убили Ребекку, скорее всего из того же сарая, что и тот, которым убили Мари-Луиз. Я нашел подобные фрагменты водорослей на теле Ребекки.

–Тоже охотничий?– спрашивает Эйр.

–Да.

–Причина смерти? Та же, что у Мари-Луиз?

–Да. Перерезана сонная артерия. Но на этот раз разрез глубже. Так что все случилось быстро. Быстрее, чем в случае с Мари-Луиз.

Он наблюдает за ней. Бороться с румянцем, который вот-вот зальет щеки, ей не под силу.

–Ребекку тоже держали?

–Я не нашел никаких следов этого.

Перед глазами вновь появляется образ Ребекки, лежащей на кровати в комнате Джека. Кровь. Безумие. Эйр знает, что должна задать еще один вопрос, но она не хочет. Ей страшно услышать ответ.

Фабиан рассматривает ее. Она знает, что он поймет: унее есть что-то на уме.

–Те таблетки, которые мы обнаружили, и эта ультразвуковая штуковина…– наконец выдавливает она.– Она действительно была?..

Фабиан трясет головой.

–Я не знаю, зачем они ей были нужны, но нет, беременна Ребекка не была.

Эйр выдыхает весь воздух из легких.

–Полегчало?

Она кивает. Но при этом понимает, что это ведет к еще одному вопросу. Чьи же это таблетки, если не Ребекки?

Фабиан улыбается ей с теплотой.

–А Санну ты сегодня где оставила?

–Не знаю. Она сбежала вчера.

–Сбежала?

–Бернард говорит, сейчас «то самое время».

Фабиан понимающе кивает.

–Мы с ней поспорили,– продолжает Эйр.– Она считает, нам нужно запросить помощь из НОР.

–А ты с ней не согласна?

–Не знаю. Мне кажется, она слишком заморачивается.

Он приподнимает одну бровь и улыбается ей.

–Может, это как раз то, благодаря чему она так хороша в своей работе.

Она неуверенно улыбается ему в ответ.

–Я знаю почти все про судмедэкспертизу,– говорит Фабиан.– Есть даже те, кто утверждает, что я один из лучших специалистов в стране. Но Санна обычно отправляется на место преступления, чтобы прочувствовать случившееся. Иногда после того, как я закончу свою часть работы, мы подолгу обсуждаем с ней результаты, если они ведут к чему-то другому. Но всякий раз, без единого промаха, она оказывается права.

–Да, наверное,– произносит Эйр.– Но с ней охренеть как тяжело. И похоже, не только я так думаю. Наверное, поэтому и не было других желающих занять место Бернарда. Говорят же, что она странная. Друзей у нее нет. Все от нее устали. Бернард. Йон. Экен.

–Может быть. Но у нее есть то, чего нет у них,– он делает паузу.– Интуиция. Не самое страшное, что может приключиться с каждым из нас.

–Я даже не понимаю, что это значит.

–Это значит, что звездой коктейльных вечеринок ей не стать,– отвечает он с улыбкой.

Эйр теряется. Ей нечего ему ответить. Она машинально берет скальпель и начинает вертеть его в руке.

–Мне нужно обратно в управление,– смущенно произносит она.– Мы надеемся опросить сына Ребекки. Он сейчас встречается с психиатром, каким-то спецом по шоковым и травматическим состояниям. Если с ним все нормально, мы можем попробовать. У нас есть классный специалист по детям, надо только, чтобы все остальное сработало.

–Он точно справится?– спрашивает Фабиан.

Эйр пожимает плечами.

–Он наш единственный потенциальный свидетель. Кроме мужа Мари-Луиз, но тот, похоже, исчез с лица земли.

Фабиан берет пакет с булочками, достает одну и откусывает большой кусок. Мертвые тела не волнуют его и не мешают жевать с аппетитом. Эйр удивленно приподнимает брови.