— Проходите в зал и подождите там спокойно, пока мы договорим, — строго велела я. — И не поднимайте шум, если не хотите, чтобы у вас желание пропало не только сейчас, но и вообще, до конца жизни.

Он в панике распахнул рот, но так и не посмел ничего сказать. Работница дома терпимости поспешно запихнула его в зал, уговаривая, чтобы он пока выпил и расслабился. Когда она вернулась ко мне, то взгляд ее был уже более трезвый и расчетливый:

— А ты интересная. Не хочешь у нас работать?

— Спасибо, обойдусь, — холодно ответила я.

— Так я не в этом смысле, — хохотнула она, — из тебя бы вышел неплохой вышибала, аккуратно клиентов успокаивать. Это что за магия?..

— Я подумаю о вашем предложении. Так что на счет «Рыжей Жози», где ее найти? — напомнила я.

Девушка наморщила лоб, пробормотала себе под нос, что, «вроде, Долли ее недавно видела», зашла в зал. Пришлось набраться терпения и молча притаиться в углу, пока девица не переговорит со всеми своими подругами, но итогом этого стала бумажка с адресом.

— Только она с нашим ремеслом совсем покончила, — добавила девица, — вроде, замуж вышла.

— Молодец, — кивнула я.

— Да ну, скучища, — отмахнулась представительница самой древнейшей профессии и, не обращая на меня внимания, схватила со столика какую-то бутылку и отправилась к скучающему клиенту.

Я со вздохом покинула пучину разврата. Адрес спрятала пока в сумочку, решив, что сегодня туда точно не поеду, лучше уж домой, а то до комендантского часа не успею. Я медленно шагала по полутемным улицам, сторонясь пьяных компаний, но не сильно паникуя — если что, я верила, что смогу с ними справиться, и это не только меня не обременит, наоборот накормит. Больше меня беспокоила необходимость выйти скорее в более приличный район, а то тут ни на какие мои знаки извозчики не реагировали и проезжали мимо, гады. Но вот уже, вроде бы, впереди замаячили огоньки фонарей обычного желтого света, значит неприличный район почти подошел к своему концу…

— Держи ее! — закричали где-то слева, заставив меня удивленно обернуться, не сбавляя шагу.

И тут что-то ударило меня под ноги, будто я споткнулась о трос. Взвизгнув, я полетела вперед носом, поспешила выставить руки, но тут же ощутила, как какая-то веревка обхватывает меня, притягивая локти к телу и обвязывая меня, будто сардельку. Мне осталось только попытаться вывернуться, чтобы подставить под удар плечо, а не пропахать носом каменную брусчатку.

— Поймали! — прокричал довольный мужской голос над головой.

— Не подходить! Суккубша может быть опасна, — более серьезный голос сбоку.

— Да ладно, она же связана…

— Она выпила минимум пятерых мужчин, магов, не лезьте не в свое дело, рядовой, — строго отчитал его незнакомец. Вскоре он решительным шагом приблизился ко мне, но я могла разглядеть только до блеска начищенные ботинки, да конец трости с серебряной подковкой, которой он звонко отбивал ритм.

— Помогите, — только и смогла выдавить из себя, понимая, что в очередной раз вляпалась.

Глава 26

В себя я пришла уже в допросной. Привычного вида маленькая комнатка со светло-серыми стенами и одиноким артефактом освещения, направленным мне в лицо. Два стула один напротив другого, на одном из которых я и сижу, мои руки скованы наручниками и прицеплены к металлической петле, торчащей из деревянного стола. Вполне обычного на вид стола, не артефакта, как в родном отделении.

Я удивленно помотала головой, пытаясь собрать мысли в кучу. Что произошло? Последнее, что я помнила — как меня связали на улице, а потом — темнота. Неужели тот маг еще и вырубил меня прямо там? Голова болела, в горле першило.

Дверь без стука отворилась, и вошел незнакомый мужчина в щеголеватом черном костюме с шелковой фиолетовой жилеткой. На лацкане его пиджака мягко светился активированный амулет от суккубов. Черные кожаные ботинки его были начищены до блеска, а трость с серебряной подковкой на конце звонко отбивала ритм по плитам пола. По трости и ботинкам я его и узнала.

— Дайте попить, — попросила я, с трудом шевеля языком. — Который час? — в голове вдруг всплыла мысль, что я точно нарушила комендантский час, и теперь меня выгонят из пансиона.

Почему-то именно это меня больше всего испугало, где искать новое жилье я не представляла. Дурацкие обвинения в том, что я могу оказаться тем суккубом, который, по оговорке полицейского «выпил пятерых мужчин», казались нереалистичными, а вот нарушение комендантского часа — это проблема.

Мужчина, не обращая на меня никакого внимания, подошел к стулу напротив и небрежно бросил на стол толстую пачку бумаг, перетянутых шпагатом. Я поморщилась, в нашем архиве с документами обращались куда аккуратнее, и для каждого дела заводили аккуратную картонную папочку.

Следом за мужчиной, наверное, следователем, в комнату, портя впечатление, суетливо зашел невысокого роста щупловатый молодой человек в форме рядового. С собой он принес стул и установил его в темном углу за спиной начальства. Почему-то мне показалось, что этот, с тростью, маг и следователь, а молодой значит его подчиненный. Усевшись на стул, он вытащил блокнот и карандаш, очевидно, собираясь вести протокол допроса — следователь себя этим утруждать не собирался.

Заметив, что я пялюсь на рядового, следователь раздраженно нахмурился, но не стал ничего говорить и, развязав шнурок на документах, начал раскладывать их перед собой в каком-то одному ему понятном порядке. По мне — так просто для виду перебирал и играл у меня на нервах. Со своего места я заметила, что одна из бумаг — это заявка на получение бумаги, канцелярии и чего-то там еще, я не разглядела. То есть в бумагах у них полный кавардак, либо он специально прихватил ненужных документов, чтобы произвести на меня впечатление объемом проделанной работы. Но получил обратный эффект. Я заинтересованно приподняла брови.

— Имя, место жительства, — скучающим тоном протянул следователь, откидываясь небрежно на спинке стула.

— Для начала я требую пригласить в комнату даму-полицейского, которая будет следить за соблюдением моих прав. Мое нахождение в компании двух мужчин — это просто неприлично. Также я требую приглашения медика, чтобы он проверил мое состояние после применения ко мне неизвестной магии. Кажется, мне плохо: голова болит и мысли путаются. Возможно, вы нанесли непоправимый вред моему здоровью. И снимите с меня наручники, в конце концов, я не собираюсь бросаться на вас с кулаками, я же слабая женщина, а не какой-нибудь буйный бандит в алкогольном опьянении. И вообще я хочу снять пальто, мне жарко