“Ясно,” — вру я. Уточнять детали всё равно нет времени.

— Вмешательство, — внезапно повторяет фея-белянка.

Я с недоумением оборачиваюсь. Неужели она решила тоже выступить? А на чьей стороне? Разве не получается, что под предлогом поединка любого можно запинать толпой? Или всё же есть ограничения.

— Хм? — Ари взлетает чуть выше.

— Я вижу в связке третьего. Я вижу участие Ариэля де Мракая.

“Иниа?!”

“Боюсь, она права. Узы есть, и господин имеет возможность вмешаться, ловушка, в которой он оказался, препятствием не является”.

Плохо.

Трибуну обходит господин де Ривей, встаёт рядом с дочерью.

“Что ты задумала?” — я не могу не спросить, но Иниа не реагирует, не спускает напряжённого взгляда с наших противников.

“Доверься…”

“Ариэль?!”

Ари нетерпеливо атакует — её крылья поднимают вьюгу чёрных хлопьев. У меня же само собой получается переключить восприятие на магический план бытия. Я выпускаю собственную силу. Тьма откликается легко, охотно, и я блокирую летящие в нас хлопья.

“Ты молодец”, — подбадривает Ариэль.

И почти сознательно совершаю ошибку — на долю мига я отвлекаюсь и тянусь к нему навстречу. Перед глазами тотчас возникает картинка. Камера из чёрного камня, тесная как склеп и склепом, вероятно, и являющаяся. Пол заболочен, залит густой жижей, и Ариэль наполовину погружён в неё. Маслянистый кисель уже затянул его ноги, на поверхности только голова, плечи, грудь… Видно правую кисть, а левую затянуло полностью.

Я неожиданно зеваю, и мысль прилечь рядом не кажется мне такой уж и плохой, хотя открывшийся вид вызывает почти животный ужас и понимание, что я вижу медленную смерть. Сколько человек способен протянуть без еды и воды? Совершенно не уверена, что магия, поддерживающая Мимиэль, поддержит и Ариэля. Умом я понимаю, что сонная магия начала действовать на меня невзирая на расстояния, но вместо того, чтобы избавиться от наваждения, я просто смотрю…

— Очнись! — жёсткий оклик, и его сила проходит сквозь меня, смывая сонливость.

Ариэль будто ледяной воды на меня плеснул. Меня пробирает дрожь, я передёргиваю плечами, широко распахиваю глаза. Я снова вижу окружающую меня действительность, но увиденное в Туманной низине въелось в память — не вытравишь.

Нельзя оставлять его там…

— Ариэль.

— Янри, сосредоточься, пожалуйста.

Я отвлеклась на какую-то секунду, но этого хватило, чтобы Ари пробила мой хлипкий щит. Иниа забила крыльями, навстречу чёрным хлопьям устремились синие брызги. Её крылья… они не только обрели целостность, но и стали больше.

Иниа оттолкнулась от моего плеча и уверенно полетела вперёд.

Ари, зло вскрикнув, сорвалась ей навстречу.

Феечки столкнулись в воздухе. Нет, они не устроили безобразную драку. Или обрушить друг на друга град ударов крыльями и есть безобразная драка?

Льяна, несмотря на то, что вызывалась первой, спокойно стоит, не вмешивается. А вот её отец ударил… в меня.

Если бы не Ариэль, прямо сейчас для меня бы всё закончилось в этой жизни. Но Ариэль меня спас. Оставаясь в ловушке физически, он всё равно встал за моим плечом. Передо мной раскрывается матово-чёрный щит, и летевший меня сгусток мрака влетает в преграду.

Грохот столкновения оглушает. Щит начинает корёжить и выгибать, от скрежета сводит зубы — звук хуже, чем металлом по стеклу. Льяна добавляет свой фальшивый свет и щит разламывается. Я успеваю заметить её торжествующую усмешку, но щит схлопывается, а вместе с ним схлопывается и сгусток мрака.

— Всё те же уловки? — презрительно хмыкает господин де Ривей.

Ариэль отвечает своеобразно — наносит удар, и удар такой силы, что отца Льяны сбивает с ног, он кубарем катится. Вторым ударом Ариэль отбрасывает от Иннии фею Льяны. Выглядит как чистая победа, но господин де Ривей, даже не поднимаясь, взмахивает рукой, и словно тёмную штору сдёргивает.

Взгляду открывается алтарь, и тотчас фальшивый свет ослепляет.

Льяна каким-то образом оказывается прямо передо мной:

— Пора вернуть то, что тебе не принадлежит, да? — хмыкает она.

— Пора компенсировать все те страдания, что ты причинила моим близким, да? — эхом откликаюсь я.

Я пытаюсь отбросить Льяну, но она охотно принимает касание моей силы, и я чувствую… как она снова хочет вышвырнуть меня из моего тела, занять моё место. И в этот раз она подготовилась лучше.

Поединок три на три развалился на очаги. То есть мне так по неопытности показалось. Между мной и Льяной появляется Ариэль, и её фальшивый свет бессильно меркнет, но удар тотчас наносит Ари — на нас обрушивается метель из чёрных хлопьев.

Инию я не вижу. Синяя феечка пропала, будто утонула во тьме.

“Я в порядке”, — откликается она на мои панические мысли.

Чёрные хлопья сыпятся и сыпятся, щит не справляется, и хлопья прорываются, На меня словно настоящий сугроб обрушивается. Я с трудом дышу, пытаюсь вырваться, а сверху как глазурь течёт мрак — в бой вернулся господин де Ривей.

Ариэль обнимает меня за плечи, прижимает к себе. Дышать становится чуть легче.

“Доверься”, — шепчет Ариэль.

Чего мы ждём? Почему позволяем себя топить? Я не сомневаюсь, что Ариэль именно выжидает удачного момента. Давление грозит буквально размазать нас. Во тьме угадывается новое движение, на нас надвигается мощнейший поток. Он точно нас размажет!

— Даже не уловка, — хмыкает Ариэль.

Навстречу потоку поднимается не менее мощная волна.

До меня как сквозь забившую уши вату доносятся крики откуда-то издалека. Из всей какофонии я узнаю лишь звонкий голос феи-белянки. Похоже, поединок вышел из-под контроля. Столкновение двух потоков похоже на взрыв. Опора уходит из-под ног, я зависаю в невесомости, и чувствую удерживающую меня от падения крепкую руку. Ариэль прижимает меня к себе.

К тьме примешивается какая-то ещё сила, смутно знакомая. Но нужно ли пытаться разобраться, когда Ариэль прекрасно справляется, а веки тяжелеют? Я бы могла подремать прямо так, на его плече…

“Не спать”, — встряхивает он меня.

Я вскидываюсь.

— Нет! — кричит кто-то за пределами досягаемости.

Потоки магии больше не противостоят друг другу, Ариэль… сливает их в единое целое. Выглядит так, будто он добровольно отдаёт господину де Ривею контроль, и я чувствую, как тот наступает.

К силе Ариэля примешиваются белёсые клоки, похожие на обрывки той самой ваты, которая мерещится мне в ушах. Рваных ошмётков всё больше, они безобидно повисают то тут, то там.

— Нет! Не делай! — кричит фея-белянка.