Затемненная низина, образованная когда-то весенней речкой, открылась совершенно внезапно. Едва не рухнув туда, я счел, что лучшего места для короткой передышки найти будет трудно, и нырнул под защиту склонившихся деревьев, надеясь, что по моим следам сюда не бегут озлобленные офицеры заставы.

Занятия с Натаниэлем Хармоном в интернате не прошли напрасно. Еще раз убедившись, что рядом никого нет, я без труда активировал внутренний взор, и увиденное мне очень не понравилось. Всю левую сторону тела покрывали ярко-красные пятна, среди которых проглядывали черные кляксы, выглядевшие совсем погано.

Тратить кучу времени на полное исцеление я, увы, не мог. На текущий момент главной моей задачей было хотя бы не сдохнуть от потери крови, поэтому действовал я максимально быстро и топорно, от души плеснув магических сил на затягивание ран.

От полученной энергии золотые лучи, тускневшие с каждым ударом сердца, вспыхнули, как прожекторы в ночном небе, выжигая черноту и красные пятна. Дикая боль пронзила позвоночник, едва не лишив меня сознания, но я терпел. Крошились зубы, хотелось выть, но я терпел.

По субъективным ощущениям, на экспресс-лечение я потратил секунд десять, и когда вынырнул из состояния внутреннего созерцания, то отметил для себя, что раны хоть и никуда не делись, но при этом выглядели уже не так страшно, а главное – они больше не кровили.

Позволив себе потратить еще несколько секунд на то, чтобы немного прийти в себя, я поднялся на ноги – впереди долгий путь, а проблемы мои только начинаются. Уверен, полковник случившееся просто так не оставит, какой бы мразью ни был Обрезков-младший, но сын есть сын. Такое не прощают.

Я бежал до самой темноты, путая следы, как мог. Бежал, не до конца понимая, куда нужно двигаться, лишь бы оказаться подальше от заставы. Наверное, если бы не раны, которые через несколько километров вновь открылись, я бы продолжил путь и ночью, но сил уже не оставалось.

Пышное дерево, вытеснившее в стороны всех своих соседок, было выбрано как временное убежище. И первое, что я сделал, упав на торчащие из земли корни, – вернулся к лечению израненного тела. Жутко хотелось есть и пить, горло пересохло, а фляжки или другой емкости под рукой не было. Возможно, по этим причинам закрыть раны до конца мне так и не удалось. А потом я отключился. Измученное тело просто перестало подчиняться. Так хреново мне еще никогда не было.

Очнулся я в ужасном состоянии. Начался жар, пить хотелось просто до безумия, а желудок, кажется, готов был переварить сам себя. Порезы на руке частично зажили, но некоторые все еще отдавали нехорошей краснотой, а из-под корост выделялась белесая жидкость. Возможно, начиналось заражение.

Мысли путались, но одно я осознал кристально четко: если сейчас не добуду воду, просто упаду где-нибудь от обезвоживания. К счастью, в моем распоряжении была магия. В отличие от большинства пацанов в интернате, добывать влагу из воздуха я умел, но мне требовалась емкость для сбора жидкости, иначе конденсат просто впитается в землю. И уже в который раз меня выручил нож, едва не послуживший когда-то причиной моей смерти.

Преодолевая слабость, я, как сумел, выдолбил в торчащих из земли корнях небольшое углубление. Тугая древесина поддавалась с огромным трудом, но я, подгоняемый жаждой, все-таки одержал эту небольшую победу. Не раз у меня возникало желание облегчить себе работу магией, но туман в голове не позволял нормально сосредоточиться, и любая работа с магическим полем давалась с трудом, даже рассекающий удар, дробящий в хорошие дни камни, получился не сильнее шлепка плетью.

Когда неглубокая воронка с торчащими из нее щепками начала медленно наполняться прозрачной жидкостью, я едва не застонал от счастья, однако продолжал каст заклинания, пока не наполнил углубление до краев, и только после этого с жадностью насоса втянул в себя всю доступную воду.

Сознание немного прояснилось, непроизвольно лезли мысли об убитом друге, но я пока гнал их от себя, пытаясь сосредоточиться на текущих проблемах. С водой вопрос на какое-то время оказался решен, и, восстановив немного запас сил, я вновь занялся лечением. Рука выглядела очень неважно, а состояние внутреннего взора показало, что черные пятна вернулись и уже начали распространяться по всему телу.

Наверное, я выжег последние капли магической энергии, затягивая раны. Темнота ушла, но золотистое свечение здорового организма теперь едва теплилось. Тем не менее, когда я вернулся в обычное состояние, сгустки засохшей крови отпали, обнажив розовую кожу в местах рассечений. Шрамы, конечно, останутся неслабые, но эстетическая сторона вопроса меня волновала в последнюю очередь.

Лечение выпило остатки энергии. Я был пуст, как барабан. Магическое поле почти не чувствовалось и не реагировало на попытки дотянуться до него. Именно в этот момент где-то неподалеку хрустнула ветка. Ко мне пожаловали гости.

Бежать не имело смысла. Не в моем состоянии. Если неизвестные пришли по мою душу, то придется принять безнадежный бой, шпага все еще была при мне, ну, а если здесь каким-то образом оказались обычные люди, может, все и обойдется.

Успокаивая себя подобными мыслями, я ожидал прихода гостей, но, когда из-за деревьев показалась знакомая длиннорукая фигура, отчетливо понял: жить мне осталось недолго. По густой лесной траве не спеша шел Мирон.

– Оружие убери. – Мужчина остановился за пару десятков метров. – Я поговорить хочу.

– Чего ближе не подходишь, командир? Боишься, что твой щит не справится против воронки?

– Не без этого, – усмехнулся Мирон. – Хотя меня больше те щупальца волнуют, которыми ты Нестору руку отрезал. Что хоть это было?

– Узнаешь, если ближе подойдешь.

Да, я блефовал, но других вариантов, кроме как тянуть время, чтобы силы хоть немного восстановились, не видел.

– Не такой уж я и любопытный – Мирон примирительно поднял руки. – Думаешь, убивать тебя пришел?

– А разве не так?

– Ну, приказ у меня именно такой. Притащить либо тебя, либо твою голову.

– Живым не дамся. – Я крепче сжал шпагу. – Лучше тут сдохнуть, чем в петле.

– Понимаю. Но я не за этим тут, не собираюсь я тебя убивать и в плен брать – тоже.

– И чего тогда пришел? Соскучился, что ли?

– Можно и так сказать. Давай издалека зайду. Савелий Ершов. Помнишь такое имя? Ты ведь пытался выяснить, кто это такой, не отрицай. Так вот, Савелий – один из лидеров группы людей, недовольных властью князя и тем, как идут дела в нашем государстве. Мы с ним связаны общей целью.

– Хочешь сказать, ты работаешь на повстанцев? И те