Олежек и Эдик не отстают. Прямо восхищаюсь парнями. Не дзюдоисты, как Димон или Зина, но как-то так получилось, что все мальчишки в нашем классе хваткие. И на расправу быстрые. Ну, так есть с кого пример брать.

— Пшёл быстро отсюда, мелочь! — Ловкой подсечкой Эдик отправляет одного в покатушки до выходного коридора.

Начинаю ржать. Это кого он мелочью обозвал? А ровесника, перед нами такие же пятиклассники, может даже шестиклассники. Нам-то что, когда мы в первом классе были, четвероклассники нас за версту обходили.

Напоследок делаю зверскую рожу и топаю ногами. Дело сделано за четверть минуты, выглядывающие из-за угла испуганные мордахи с топотом исчезают в коридоре.

— Ну, я кому сказал?! — В распахнувшихся дверях возникает Артур и удивлённо рассматривает холл. Кроме нас никого нет.

— Привет, Артур. Я гляжу у вас тут преждевременный аншлаг.

— Да там соревнования в спортзале, болельщики шарахаются по всей школе. Придурки! — С чувством выдаёт наш славный продюсер.

Они не только за дверью шарахаются. Тех, что постарше, возраста почти Артура, и в зале полно. Ну, как полно? По принципу ложки дёгтя или паршивой овцы. Трое шалунишек, седьмой-восьмой класс, один постарше, видимо, одноклассник Артура. Судя по его обращению по имени. Полноватый и пошедший вразнос. С детьми такое часто бывает, когда поджопников для них жалеют.

Выключаю обычный свой вид пай-мальчика. Девчонки-танцовщицы в ярких и соблазнительных нарядах ругаются на Артурова одноклассника. Сам Артур пытается его выставить, а тот только дурашливо смеётся и крутится вокруг девочек. Двое подпевал фланируют по залу, тоже не спуская глаз с наших танцовщиц в сногсшибательных одеяниях, хотя, скорее, это раздеяния. За ними безуспешно гоняется Таня. Хорошо, Кати сегодня нет, она не каждый раз приходит.

— Посторонние, вон из зала! Быстро! Бегом! — В голосе моём звенит сталь, таким гласом центурионы в римской армии отдавали команды своим сотням.

Подхожу ближе, шебутной одноклассник Артура, которого тот Глебом кличет, меня не опасается. И команду они мою пропускают мимо ушей, лишь на секунду замерев. Опять бесполезно доброе, хотя и зычное, слово. Ну, что ж, сами напрашиваетесь.

Быстрым движением хватаю Глеба за шиворот, подтаскиваю нелепо сопротивляющееся тело поближе. Схватил его правой рукой, железной хваткой. Пытается выкрутиться, вцепляется обеими руками в мою. Соблазн огромен и я ему охотно поддаюсь. Стоим мы уже близко, зуб даю, мало, кто замечает и за шумом никто не слышит глухой звук удара.

Левая рука свободна, корпус открыт, как тут по печени не пробить? Не, удержаться я не в силах. Глебушка мгновенно слабеет, руки соскальзывают вниз.

— Эдик, дверь открой! — Прошу его, потому что он ближе всех к выходу. Через пару секунд корчащийся Глеб вылетает в проём и остаётся на полу.

Ещё одного припирают к стенке Таня, Олежек и Артур. Подхожу к мятущемуся и пока не понявшему, что происходит, придурку. Хватаю левой за грудки.

— Ты слышал, что я сказал? В уши долбишься, ушлёпок?

Размашистая оплеуха раздаётся на весь зал чуть ли не с эхом. Представляю, как у него сейчас в ушах звенит. Девчонки немного испуганно притихают, но на наполовину красное лицо ушлёпка смотрят одобрительно.

Добавляю удар по рёбрам и волочу согнувшегося балбеса на выход. Уловивший алгоритм действий Эдик распахивает дверь. Ушлёпок летит в проём, заботливо снабжённый пинком под зад.

— Третий где? Где ещё один, я спрашиваю! — Грозный глас гремит по залу.

Третий будто испарился.

— Проверить всё!

Находят его в кладовке в углу сцены. С испугу туда забился. И как только его выволакивают наружу, тут же убегает. Так быстро, что моя нога разочарованно шуршит по воздуху. Эдик, в очередной раз открывший двери, ухахатывается.

По восстановлении порядка все вздыхают с облегчением.

— Это вы во всём виноваты, — упрекаю танцовщиц, — слишком соблазнительные у вас наряды, глаз не оторвать.

Девчонки хихикают, но есть нюанс. Все эти разрезы и вырезы, натурально, приковывают внимание.

— Девчонки, слишком много архитектурных излишеств, — пытаюсь объяснить, — все эти висюльки, развевающиеся ленточки…

Пригорюниваются.

— Мы так старались…

— Можете в этих нарядах отдельно выступить. Одни на сцене под музыку, когда мы репертуар отыграем. Иначе нас никто и слушать не будет, все будут на вас пялиться. Так что давайте придумывайте второй наряд, не такой броский.

А потом на второй план вас задвинем. Но это я позже скажу, в процессе. И пора уже репетицию начинать.

После нескольких прогонов «Дорог» Артур берётся за меня. Приходится браться за кларнет, то бишь, саксофон.

— Не сказал бы, что шедеврально, но более или менее… — выносит вердикт Артурчик. Тут я бы с ним поспорил, учитывая мизерность времени, что я на обучение затратил.

— Давай несколько раз, и с барабанами, — предлагаю продолжать. — Сольно мне пока тяжело.

Кроме барабанов Артур и пианино подключает, танцовщицы начинают мне улыбаться и вовсю выкаблучиваться. Играю-то не на сцене, а перед ней, выражая через саксофон восхищение ими, песней, музыкой.

Потом ухожу в дальний уголок и, дудя в четверть силы, разрабатываю пальцы. Пришло несколько идей, как разнообразить музыку. Одни и те же музыкальные фразы можно подать по-разному. Строго по нотам или хитренько вильнуть. И есть нечто вроде дриблинга, быстрой смены тонов. Только мне пока не даётся.

В конце девчонки заставили меня сбацать с ними самбу и джайв. От танго отказываюсь.

— Слишком тягучий и медленный танец. Мне энергию сбросить надо.

Аккомпанировала пианистка, на барабаны сажаем Олежку. Несовершенство музыки нам не мешает. Но по окончании угрожаю Олежке пальцем: лажаешь, халтурщик!

Какое-то время в зале царит какафония. Барабанщики отрабатывают свои ритмы, я невпопад им соплю в свою дуделку. Затем пробуем синхронизировать отдельные фрагменты.

— Подождите-ка! — Артур, подняв руку, смотрит на дверь. Мы вслед за ним замечаем её тряску. Видимо, от яростного стука и ударов, которые начинаем воспринимать только сейчас.

— Кстати, — Артур идёт к двери и смотрит на часы, — нам пора закругляться. Время давно вышло…

Бедного Артура едва не сшибает ворвавшаяся толпа. Не то, чтобы она была сильно большая, но впереди прёт настоящий гигант. Догадываюсь, что за соревнования тут были. Где-то на первенстве школ города по баскетболу видел эту гигантскую морду. Рост метр девяносто с хвостиком. И хвостик неслабый, как бы ни в пять сантиметров.

— Борис, ты чего? — Протестует Артур.