Шрифт:
Закладка:
– Почему она молчит? – поинтересовались они, и Таша ещё сильнее ощутила себя подопытной зверушкой.
– Прислушиваюсь к вашим голосам: пытаюсь узнать тех, кто работает на преступников, – мстительно ответила она и постаралась рассмотреть выражения всех лиц при этом заявлении. Увы, все лица отразили только недовольство задержкой эксперимента: ни испуга, ни злости ей заметить не удалось.
– Перестаньте засыпать девушку собственными гипотезами и дайте ей самой объяснить, как она выходит в подпространство, – сурово велел Стейз своим коллегам и обратился к Таше: – Какое действие ты делаешь первым?
– Умираю. – В каюте повисло потрясённое молчание, и она покрепче прижалась к Стейзу. Почему она не рассказала ему обо всём раньше, зачем зациклилась на своём иррациональном страхе перед ним? – Я не насовсем умираю, хоть всё равно очень страшно: никогда нет уверенности, что вернёшься обратно, а в последние разы – что вернёшься в то же тело...
Теперь её действительно усадили на колени и крепко обняли.
– Расскажи, как это случилось с тобой впервые, – попросил Стейз.
– В десятилетнем возрасте меня ударило шаровой молнией...
Рассказ вышел долгим: Таша старалась максимально точно описать всё, что с ней происходило до попадания в туннель, во время её существования там и после. Неизвестно, какие выводы делали учёные из её объяснений, но они явно слышали в них больше её самой: они писали какие-то формулы, выводили их на большой экран, кивали и делали рядом непонятные пометки. Выражения лиц физиков менялись с удивлённо-недоверчивых на задумчивые.
– Действительно: чисто интуитивные, природные и неосознанные способности к взаимодействию с подпространством, – протянули они, но от сделанного вывода их интерес к Таше ничуть не уменьшился, скорее наоборот. Стейз попросил повторить, как её потянуло к нему на помощь, когда пришлось вытаскивать из беды пассажирские лайнеры, и задумчиво постановил:
– Ризоморфная когнитивная корреляция.
– Несомненно, – хором согласились участники диспута и выписали ещё парочку формул и столбик крючковатых символов-пояснений. – Это всё понятно и это большая удача!
– Вам хорошо – вам всё понятно, – насмешливо печальным голоском протянула Таша.
Учёная братия дружно смутилась, а Стейз невозмутимо объяснил:
– Когда ты сказала, что ощущаешь мои чувства и притяжение между нами, я ещё в туннеле сразу подумал о согласованных колебаниях наших ментальных проекций. Такая синхронность – крайне редкое и абсолютно случайное явление, как видимое совпадение двух звёзд на ночном небе. При близком контакте колебания электромагнитных полей наших проекций вступают в резонанс и позволяют тебе «считывать» информацию с моего энергетического образа. Мой... хм-мм... «приёмник» менее чувствителен, поэтому обмен односторонний. Когда я формирую ментальную проекцию, ты можешь улавливать её колебания и распознавать мои чувства. В частности – инстинктивно тянуться на помощь в случае опасности. Так понятнее?
– Немного. Если мы оба находимся в реальном мире в своих физических телах, то этой корреляции нет и твои чувства я ощущать не могу?
– Совершенно верно, всё как сейчас, – подтвердил Стейз.
– А-аааа, – протянула Таша, отчётливо чувствующая его железную уверенность в истинности своего утверждения. – Ну да, как сейчас.
Они обсудят это несоответствие теории практике позже. Наедине. Не стоит лишним ушам слышать новости, не укладывающиеся в общеизвестные рамки. Мало ли, какие опасные выводы сможет сделать учёный из такого невинного на первый взгляд факта!
– С чего начнём, Первый стратег? – нетерпеливо поинтересовались нуль-физики. Таше показалось, в их головах прорисовывается логическая связка: девушке надо умереть, чтобы попасть в интересующее нас подпространство, – так давайте поскорее прибьём её и посмотрим, что из этого выйдет.
– С возможности удалённого воздействия, – ответил Стейз и развернул Ташу к монитору. От его рук протянулись десятки голубых нитей и внедрились в полупрозрачный экран, вызвав быструю смену видимых картинок на нём. – Смотри, сейчас я создам небольшой туннель неглубоко в подпространстве, а ты попробуешь его уничтожить прямо из кабинета, без всяких «умираний».
Напряжённо замерев, Таша ждала, пока Стейз свяжется с ближайшим энергоблоком и надиктует данные двум физикам, взявшимся исполнять роль штурманов в пустоте. Остальные выполняли роли статистов, мысленно пересчитывая все динамические показатели и одобрительно кивая. По напряжению, проскользнувшему в чувствах Стейза, Таша поняла: чёрный туннель появится в ближайшую секунду. Экран монитора потемнел, по нему побежали ряды символов, затем остановились, медленно двигаясь вверх-вниз, и нуль-физики обернулись к Таше:
– Готово. Сжимай его.
– Кого сжимать? – растерялась она, ничего вокруг себя не увидев.
Когда ей растолковали, что значки на экране и есть туннель в подпространстве, она растерялась ещё больше. Вспомнились слова Стейза: «Я вижу только твою ментальную проекцию, мглу вокруг и показатели на своих приборах. Я не вижу ни сам туннель, ни корабль».
Да, но она-то не может работать вслепую, ориентируясь лишь на колонки неизвестных ей символов! Ей надо хоть на что-то опираться, хоть что-то видеть или ощущать.
– Ты вновь тревожишься, – заглянул ей в глаза Стейз. – Не молчи, объясняй, что не так. Как раньше, помнишь?
– Да, – выдохнула Таша. Хорошо, когда рядом с тобой находится такое живое воплощение спокойствия, как стратег галактик по Науке! – Мне необходимо визуализировать туннель, наглядно представить его себе, иначе ничего не выйдет. Когда я... теряю сознание, картинка коридора во мгле возникает автоматически, а сейчас этого нет.
– Что предлагаешь?
Опять он спрашивает её о том, о чём она не имеет ни малейшего понятия! Но... Стейз ведь очень умный? Он не будет задавать такой вопрос тому, чей ответ не имеет значения, верно?
– Доверься мне и просто говори всё, что взбредёт тебе в голову, – прошептал Стейз.
– А ты всё поймёшь лучше меня и подкорректируешь, где надо? – развеселилась Таша. До чего легко общаться с этим мужчиной, когда сознание не заливает страхом при виде его необычных глаз!
