– Спасибо, Алекс.

– Пока не за что.

Отключаю телефон и под подозрительным взглядом бабушки вскакиваю на ноги.

– Новости? – с надеждой уточняет она.

– Пока не знаю, но мне нужно ехать, – отвечаю честно. – Возможно, смогу увидеть Кирилла. Я позвоню, как только что-то выясню.

– Может, приготовить тебе покушать?

– Времени нет, бабуль, – отказываюсь я, целуя ее в щеку. – Я в душ, а ты, если сможешь, завари мне чай. И лучше не говори пока ничего дяде. Я сама расскажу, если в этом будет смысл.

Бабушка кивает, но, прежде чем я успеваю уйти в свою комнату, она все же осторожно спрашивает, кажется, наперед зная ответ:

– Что это за Алекс, Лиля?

– Это Ди Анджело, – отвечаю я честно, не видя смысла лгать. – Не осуждай меня. Кроме него, я не знала, к кому обратиться.

– Не осуждаю, – отзывается бабушка. – Только, пожалуйста, будь с ним осторожна. Такой, как он, легко может вскружить голову.

Я печально улыбаюсь. Совет бабушки опоздал минимум на месяц.

– Не волнуйся, ба. Я знаю, что делаю. Просто пожелай мне удачи. Всем нам.

Через час пятьдесят я выхожу из такси и оглядываюсь по сторонам. По нужному адресу расположено угрюмое серое здание с решетками на окнах. От волнения у меня подкатывает к горлу, но я стараюсь сохранять спокойствие – сейчас не до истерик.

Остановившись у крыльца с железной дверью, я почти сразу замечаю Алекса, который пружинистой походкой идет мне навстречу. В элегантном темно-синем костюме и белоснежной рубашке он выглядит как всегда сногсшибательно. И опасно. Сглотнув набежавшую слюну, я бесстрашно встречаю его взгляд, но на приветливую улыбку меня не хватает.

– Смогла немного отдохнуть? – участливо спрашивает Алекс, сканируя мое лицо.

Я киваю, не доверяя своему голосу. Алекс бросает взгляд на дорогие часы, потом вновь смотрит мне в глаза.

– Послушай меня. Когда мы войдем в здание, не отходи от меня ни на шаг. Делай все, что я скажу. Поняла?

– Я смогу увидеть Кирилла? – На этот раз внутренняя дрожь прорывается через голос.

– Сможешь, – отвечает он твердо. – Но у вас будет максимум пять минут.

– Спасибо, – шепчу я, от облегчения едва не оседая прямо на тротуар.

– Поблагодаришь меня позже.

* * *

Мы никогда не были особенно близки, но от вида брата за железной решеткой следственного изолятора у меня сжимается сердце. Кажется, что всего лишь за одну ночь он осунулся и постарел: вокруг глаз залегли тени, волосы торчат в беспорядке, обычно идеально выглаженная рубашка помята и в пятнах, а лицо покрыла восковая бледность.

– Кирилл, – выдыхаю я, шокированная картиной перед моими глазами. – Ты как?

Брат поднимает тусклый взгляд от пола и недоверчиво смотрит на меня, словно не совсем верит в реальность происходящего.

– Лиля! Как ты сюда попала? – изумленно восклицает он, но его глаза вспыхивают такой отчаянной надеждой, что мне становится не по себе, потому что я знаю наверняка, что мой приход не оправдает его ожиданий.

– Мне помогли, – отвечаю я лаконично, приближаясь к его камере. – Как они с тобой обращаются? Тебе что-нибудь нужно? Ты уже поговорил с адвокатом?

Несмотря на тусклый свет от единственной лампы, я вижу, как под градом моих вопросов неуловимо меняется выражение лица брата. Оно становится жестким и неприступным – именно таким, каким я часто видела его в прошлом.

– Очень скоро я выйду отсюда, и тогда ответственные за эту подставу очень пожалеют, – не пытаясь скрыть злости, цедит Кирилл. – Они за все заплатят.

– Ты знаешь, кто за этим стоит? – уточняю я.

– Без Ди Анджело тут точно не обошлось, – бросает он в ответ, а его глаза загораются такой ненавистью, что я едва удерживаюсь от того, чтобы не отступить на шаг назад.

– Я не думаю, что это Алекс, – мягко замечаю я.

– Ты не представляешь, на что он способен! – в сердцах бросает брат. – Он не успокоится, пока наша семья не будет полностью уничтожена. Только я этого не позволю.

– Кир, – говорю я, ласково касаясь кончиками пальцев холодных рук брата, сжимающих решетку. – Ваша вражда зашла слишком далеко, вы оба совершали ошибки, но сейчас я просто знаю, что Алекс ни в чем не виноват.

В сердцах выругавшись, Кирилл сбрасывает мои руки и отходит на шаг.

– Тебя-то он давно обвел вокруг пальца! Что еще можно было ожидать – ты, даже когда была маленькой, смотрела на него как на божество.

– Это не так, – возражаю я, но даже для меня собственные слова звучат неубедительно.

Брат картинно закатывает глаза и, отойдя от решетки, начинает мерить нервными шагами камеру.

– Я так этого боялся, – произносит он глухо. – Что в случае, если придется выбирать, – ты выберешь его. А ведь я твой брат.

– Я никого не выбираю.

– Выбираешь, раз веришь его словам, а не моим, – упрямо говорит он.

На мгновение у меня возникает ощущение, что я бьюсь головой о каменную стену. Кирилл никогда не поверит, что Алекс ни при чем. Чересчур глубока пропасть между ними, чтобы ее можно было так просто преодолеть. Пора оставить свой идеализм и заняться действительно важным – тем, как вытащить брата на свободу.

– Кирилл, скажи, что мне делать? – спрашиваю я в попытке сменить тему. – Как забрать тебя отсюда? Это ведь недоразумение, правда? Дядя сказал, что тебя обвиняют в финансовых махинациях, но я не верю, что ты мог…

– Я просто хотел обеспечить наше будущее, твое и мое, – упавшим голосом отзывается брат, вновь приближаясь к решетке камеры. – Ди Анджело обложили нас со всех сторон. Я не знал, сколько еще мы протянем на старых контрактах, а все новые уходили к нему. Я был в отчаянии…

– Значит, это правда? – Мое сердце замирает, а потом ухает вниз, начиная биться где-то в районе желудка.

– Я не сделал ничего такого, что бы не делали другие. Несколько офшоров, вот и все, – торопливо оправдывается он, заискивающе заглядывая мне в глаза. – Но меня слили органам.

– А если ты вернешь деньги? – спрашиваю я, лихорадочно ища выход из тупика.

– Кардинально это ничего не изменит. – Брат пожимает плечами. – Сейчас им ничего не помешает состряпать на меня дело.

– Но это может хоть немного помочь тебе? Если мы вернем деньги?

– Мне поможет, если Ди Анджело перестанет лезть в мои дела!

– Это сделал не Алекс, – с поразившей меня саму категоричностью выпаливаю я.

– Откуда такая уверенность? – с подозрением спрашивает брат, пытливо изучая мое лицо.

– Я просто знаю, – шепчу я, пытаясь сохранять спокойствие.

– Это он, да? – вдруг с яростью шипит Кирилл. – Это он устроил твой приход сюда?

Мое молчание красноречивее любых