Интересно, что герцог имел в виду, написав «оденьтесь попроще»? Сгодится ли взятое из дома платье или лучше привести в порядок одежду, в которой мы бродили по лесу? Что он задумал? Или это опять какое-то испытание?

Как же я устала от этих интриг и испытаний! Да в конце концов, может ли девушка просто поверить хоть кому-то?

– Это от поклонника, – уверенно заявила Делия. – Кто он? Что хочет?

Я не стала опровергать ее слова. Молча сложила письмо, спрятав в карман. Пойти? Не пойти? Общаться с кавалерами не запрещено, но нас осталось совсем немного, а потому внимание императора и всего двора теперь будет приковано к каждой?

С другой стороны, я ведь никому ничего не обещала и не намереваюсь обещать, а посиделки в беседке никого ни к чему не обязывают. Я вовсе не собираюсь становиться императрицей и совершенно точно не разобью сердце императора, проведя вечер за приятной беседой с кавалером.

Или не ходить? В последний раз я ходила на свидание – если те встречи можно было так назвать, – еще когда дядя был жив. На прощание Марко клюнул мои губы и тут же отпрянул, словно обжегшись. Не знаю, кто тогда испугался сильнее – я или он. На следующий день пришло известие о прорыве, и мне стало вовсе не до мальчиков…

– Мелани, – окликнула меня Кассия. – Ты не обязана никому ничего рассказывать.

– Как это! – возмутилась Делия.

– В том числе и нам.

Я кивнула. Поколебалась мгновение и все же решилась сказать:

– Это приглашение на свидание. От… Неважно.

Я не особо опасалась, что они станут болтать или пакостить. Просто как-то так вышло, что у меня никогда не было близких подруг. К дяде приезжали соседи с детьми моего возраста. Нам было весело вместе, и всегда находилось что обсудить, но до обмена личными переживаниями не доходило. Потом дядя погиб, а в столице у меня не нашлось знакомых. В университете я тоже близко ни с кем не сошлась, за три года привыкнув к одиночеству. Наверное, воспитывайся я в пансионе, умела бы делиться секретами, но в детстве у меня и секретов-то особых не было, а перебравшись к отцу, я как-то незаметно замкнулась в себе, и теперь открываться было трудно. Да и, наверное, незачем. В конце концов, соседок я в ту беседку с собой не позову.

– Ну и секретничай, – надулась Делия.

Кассия помолчала, то ли подбирая слова, то ли колеблясь.

– Едва ли тебе что-то угрожает в дворцовом парке, – сказала она наконец. – Но все же насколько хорошо ты знакома с этим человеком? Я не прошу имени, но ты ему доверяешь?

Почти не знакома. Едва ли можно назвать знакомством те случайные объятья в беседке или допрос, который герцог учинил мне после беседы с господином Гримани. Он-то наверняка обо мне справки навел, но я по-прежнему не знаю ничего, кроме имени и должности. А еще – что при виде него я расплываюсь в улыбке и от его взгляда, обращенного на меня, заходится сердце, а потому едва ли я смогу отказаться от встречи – ведь разумных причин для этого нет.

Или есть? Доверяю ли я ему?

Этот человек, защищая нас, пошел на разъяренного кабана с одним ножом, и рядом с ним не было своры собак, которые держали бы зверя. Увидев призрачную гончую, тварь из жутких легенд, первое, что он сделал, – прикрыл нас щитом. Нас, а не себя.

И… И, кажется, это он положил еду в мою сумку. «У вас во рту маковой росинки не было», – сказал распорядитель. Тогда я не обратила внимания на его слова, пытаясь понять, не сошла ли с ума, но сейчас ясно вспомнила их. Едва ли граф Боул что-то перепутал, и, значит, даже тот скромный запас пищи, что мы нашли, не был предусмотрен правилами. Выходит, мы сжульничали, пусть и невольно, а герцог нам в этом помог. И эти полдюжины яиц и три яблока сегодня были дороже любых драгоценностей. К слову, и фляжку нужно вернуть.

– Не беспокойся, Кассия. – Я не удержалась от улыбки. Хотелось смеяться и петь. – Я ему доверяю.

Да и что со мной может случиться в дворцовом парке, где полно стражи?

Если бы не мысли о предстоящем свидании, я бы, наверное, не пережила ужин с императором. Осталась лишь дюжина претенденток – если так и дальше пойдет, мне не удастся отсидеться во дворце, дожидаясь, пока граф успокоится и забудет обо мне. Хуже того, все время, пока длился ужин, я не знала, куда деться от насмешливого взгляда императора.

Днем мне было не до того, но сейчас подробности вчерашней неловкой ситуации всплыли в памяти и не желали из нее улетучиваться. Конечно, едва ли император на самом деле весь вечер не отрывал от меня глаз, это лишь мое волнение заставило так думать. Но эмоции никак не хотели подчиняться здравому смыслу, и несколько раз я едва не выронила из руки нож.

Самое неприятное – я не знала, как мне поступить. В любой другой ситуации я бы просто извинилась за то, что невольно поставила человека в неловкое положение. В любой другой, но эта ситуация была чересчур уж неловкой. К тому же с императором просто так наедине не поговоришь. Просить аудиенции лишь для того, чтобы напомнить, как я его опозорила? Да я умру от смущения и страха, прежде чем открою рот! Хорошо хоть, свидетелей не было… Хотя, если бы они были, я бы наверняка живой из той беседки не ушла…

Словом, едва император покинул зал, я вылетела из-за стола и помчалась в свою комнату. Может, беседа с герцогом отвлечет меня от навязчивых мыслей. А потом, когда вернусь, нужно будет хорошенько продумать, как исчезнуть из дворца, не привлекая ничьего внимания своим исчезновением, – прежде чем император решит мне отплатить. Заинтересоваться-то мной он вряд ли способен… Может быть, все-таки попросить помощи у герцога?

– Мелани, подожди! – Кассия прибавила шагу, оставив Делию далеко позади. Нагнав меня, подхватила под локоть. – Это герцог Соммер? – едва слышно поинтересовалась она. – Я не стану болтать, но, если утром ты не появишься, буду знать, с кого требовать ответа.

Я помедлила. Едва ли что-то могло угрожать мне в дворцовом парке, но Кассия наверняка знает о людях куда больше, чем я.

– Да, – призналась я.

– Понимаю, почему ты не хотела говорить при Делии. Я тоже помолчу. И надеюсь, мне не придется жалеть, что позволила тебе идти одной. – Она выпустила мой локоть. – До утра я не буду беспокоиться.

– За кого ты