Ага! Юная красотка уже и сама взяла инициативу в свои руки. Поднявшись на ноги, стянула, сбросила сарафан, осталась в одном платье. Приталенное, длинное, до самых пят, с короткими плиссированными рукавами, оно очень шло девушке, подчеркивая стройность фигуры и пленительные изгибы тела. Сшитое из тонкой ткани, платье ничего не скрывало: никакого белья под ним, естественно, не имелось. Ну не носили в пятом веке белье! Разве что подвязывали кое-что во время «женских» дней…

– А ну-ка, иди сюда! – строго скомандовала Эля. – Ближе, ближе… Сними пояс… так…

Наклонившись, дева стащила с возлюбленного рубаху заодно с нижней туникой, погладила по плечам, чувствуя разгорающийся жар страсти. Аркадий схватил девчонку в объятия, повалил на ложе, осторожно снимая платье… Обнаженная красавица выгнулась, словно кошечка, томно прикрыла глаза, застонала…

Молодой человек поспешно сбросил с себя остатки одежды.

Чуть позже Иванов растянулся на ложе, погладил прильнувшую к нему девушку по спине, дотронулся до татуировки под левой лопаткой возлюбленной – красный чернорогий бык упрямо бил копытом.

– Больно было, когда кололи?

– Больно, – хлопнув ресницами, честно призналась красотка. – А еще – обидно. Ведь все против моей воли. Насильно…

Закусив губу, девушка замолчала, и Аркадий вновь погладил ее по плечам, нежно поцеловал в лоб:

– Ну, ну… Всякое в жизни бывает.

– Вот именно, всякое… Я, когда от салашистов пряталась, никак не думала, что окажусь здесь… – Пробежав пальчиками по груди возлюбленного, Эльвира предалась воспоминаниям. Наверное, ей нужно было выговориться, особенно сейчас, в относительном покое и неге. – Поначалу долго не могла поверить. Вот как и ты… Но со мной ведь не церемонились, взяли силой… А я ведь девушкой еще была…

Девушкой в двадцать лет? Или сколько ей тогда было? Девятнадцать? Ну, понятно, раз уж пятьдесят шестой год… Пятьдесят шестой! А здесь – пятый век. Германцы и гунны. И вчерашние кровавые игрища! Все ведь взаправду… Жертвоприношение, голые жрицы, кровь… Господи! Да после такого во что угодно поверишь!

Впрочем, не о себе теперь надобно думать. Вернее, не только о себе.

– Этот меч, милая, – улучив момент, негромко спросил Аркадий. – Он и в самом деле так нужен?

Девушка встрепенулась, ожгла взглядом.

– Очень нужен! Как ты не понимаешь?! Это же не просто символ, это… Даже не знаю, как и объяснить. Наверное, передатчик Зла. Ну, как антенна, знаешь? Просто транслирует сигнал. Действует на мысли людей, не дела… Тогда, у салашистов… Ладно, это пустое все. Я знаю, где искать меч!

– Вот как?

Иванов не стал скрывать радость. А что? Хоть одна добрая весть за последнее время. Сколько он уже здесь… в пятом веке? Неделя? Две? Все дни как-то смешались, спутались. Гунны, шайка герулов, гепиды… Сумасшествие какое-то, честное слово, да!

– Так и где же? Ты ж говорила, что могила не та.

– Да, не та. Но и настоящая могила недалеко. У впадения в Саву-реку речки Недао. Или Недава, как ее называют славяне и кельты.

– А откуда ты знаешь, что та могила и в самом деле та? Ой… – молодой человек вдруг осекся и рассмеялся. – Путано как-то сказал.

– Ничего. Я поняла.

Девушка легла на живот, уткнув в подбородок согнутые в локтях руки с золотыми браслетами на запястьях. Обворожительная зеленоглазая нимфа с водопадом жемчужных волос! Глянув на Эльвиру, Иванов вновь почувствовал влечение. К такой-то красотке… Еще бы!

– Если ты помнишь, меня хотели похоронить вместе с умершим Аттилой, – сдув упавшую на глаза прядь, продолжила переводчица. – Будто я его и убила… Я не хотела, честно! Просто этот зверь… Ладно, не об этом сейчас речь. Я выбралась из могилы, но попала в руки жреца. И вновь оказалась пленницей, на этот раз в могиле Гойды. Ну, это ты знаешь уже, сам ведь там был!

– Значит, из могилы этого чертова Гойды тоже можно провалиться в прошлое?

– Хм… провалиться. Слово-то какое! – хмыкнула девушка. – Хотя, да, верное. Да, наверное, можно. Гойда был близок к Аттиле. Самый преданный сановник и вдохновитель всех черных дел. Нойдал, жрец, был его помощником.

– Тот, бритоголовый?

– Ну да. После смерти Гойды он обрел немалую власть. Эллак ему доверяет. И, как мне кажется, зря. Такие люди, как Нойдал, никогда не бывают верными. Стоит Эллаку чуть оступиться – и все. Думаю, жрец уже замыслил предательство. Знаешь, не удивлюсь, если он переметнется к Ардариху! Нойдал очень коварен и хитер.

– Да и черт с ним. – Подмигнув девчонке, Иванов повел плечом. – Нам бы выбраться. И раз без меча никак, надо его отыскать. Тем более ты знаешь.

– Знаю, – со вздохом отозвалась красотка. – И, самое главное, это проведала и Вильфрида. Она знает, что я – Ильдико, жена Аттилы, которая должна была последовать за своим мертвым супругом, но вот… выжила. Владение мечом Повелителя дает власть! И все это знают.

– Зачем же тогда меч положили в могилу?

– Все правильно. Чтоб не было раздоров. Чтоб никто не стал сильнее других.

– Не было раздоров? – Аркадия вдруг разобрал смех. – Ага! Тот-то я и вижу, как все тут дружно живут. Друг с другом воюют, шайки какие-то, разбойники, жертвы… Побыстрее бы выбраться, Эля!

– Чтобы выбраться, нужно быть осторожными. Очень! Жрица Вильфрида будет следить за нами. И сама, и через своих слуг и рабынь. Через ту девчонку, замарашку… Знаешь, слуг обычно не замечают. Их как бы нет. А между тем они видят и слышат многое. И многое знают.

– Посмотрим, что нам расскажет малыш Берт!

Потянувшись, Аркадий вытянулся рядом с возлюбленной и провел рукой по ее спинке. Прошептал вкрадчиво:

– Хочешь, сделаю тебе массаж? Будет приятно…

И в самом деле, было приятно. Не только Эльвире…

Глядя на невероятную нагую красавицу с жемчужными волосами, Иванов не раз и не два спрашивал себя: кто ему эта девчонка? Просто любовное приключение? Да, пожалуй, уже и нет. Слишком уж многое их теперь связывало. Слишком… Не отбросишь Эльвиру, словно ненужную, надоевшую вещь. Не отречешься, не выгонишь: сердце не позволит, душа.

После любовных игр, а точнее сказать, в перерыве, Эля учила Аркадия древним языкам: латыни и германскому – тому диалекту, на котором общались гепиды, герулы, тюринги и прочие бавары. Там было уже много гуннских слов: владычество Аттилы не прошло бесследно.

Потом вышли прогуляться по лагерю. Посмотреть. В светло-синем, чуть тронутом перистыми облаками небе ярко сияло солнце. Покачивались на мелких волнах большие лодки – циулы. Тени шатров напоминали воинов в островерхих шлемах. Меж шатрами повсюду дымили костры – женщины готовили пищу. Интересно, чем здесь питались? Рыбой? Дичью?