Шрифт:
Закладка:
– Германцы не склонны к пустым убийствам, – стараясь не смотреть на поляну, продолжала комментарии красотка-переводчица. – Даже во славу богов. Это не римляне, не ацтеки… Великому Донару сегодня принесли человеческую жертву. Да, всего-то с полдюжины человек. Вполне достаточно. Остальные пленники пригодятся. Кого-то продадут, кого-то обменяют. А кто-то и останется среди гепидов. Сначала рабом, слугою, а потом вполне может обрести свободу, жениться и стать вождем! Да-да, именно так. Кстати, так и у гуннов.
Аркадий ничего не говорил, а, дождавшись очередного «Аой!», выпил целый рог браги. Потом еще…
– Эй, эй! Аркаш! Ты что это, напиться надумал?
Ну и надумал. Поздновато спохватилась девчонка.
Между тем от жертв перешли к танцам…
* * *
– А теперь – ретродискотека! Группа «Бэд Бойз»!
И понеслось…
Ритмично пульсировала светомузыка. Бегал по танцполу блестящий луч лазера, острый, как меч джедая. Под самым потолком, отбрасывая разноцветные зайчики, вращался склеенный из зеркальных осколков шар. Крутились у шестов полуголые танцовщицы, красотки с силиконовой грудью.
Иванов тоже плясал, расставив руки, ловил девчонок… Одну так и вообще склеил. Смазливую такую блондиночку в ультракоротких виниловых шортиках и короткой желтой майке.
– Хай!
– Хай!
– Я Аркадий, а ты?
– Я Анита. Что-нибудь выпьем?
– Окей!
И вот уже оба у стойки, а музыка так и бьется в динамиках, словно угодившая на крючок рыба – толком не поговорить. Да и зачем говорить-то? Все ведь и так ясно. Без слов. Как пели когда-то: ты – моя женщина, я – твой мужчина…
Взяли по две «маргариты». Догнались водкой.
– Куда поедем? К тебе?
– Ой, у меня мама…
– Понял, не дурак…
Такси. Шелестящий шум шин. Желтые огни ночного города. Лифт. Скрипнувшая постель…
– А музыка у тебя есть?
– Ретро если только…
– Да, можно ее… Только медляк.
Медляк так медляк. «Скорпионс». «Мей би ай, мей би ю»… Иванов – на диван: устал. Блондинка выеживается напротив – танцует. Вот задрала маечку, показала пупок… выше… О, там еще и бюстгальтер! Черный, в цвет шортиков…
– Мей би ай, мэй би ю…
Полетел к черту бюстгальтер… ух ты! А следом за ним и парик. Блондинка оказалась брюнеткой! Повернулась спиной, изогнулась, снимая шортики… Меж лопатками сверкнула татушка – темно-зеленые скрещенные стрелы!
Девчонка резко обернулась. Та самая жрица – Вильфрида! И в руке – окровавленный серп!
* * *
– Ардарих ненавидел Аттилу, и вот наконец поднял мятеж. Повезло, что гепиды нас приняли…
– А-а-а!..
Приподнявшись на ложе, молодой человек обхватил раскалывающуюся голову руками.
– А вот нечего было столько пить! – Усевшись на край покрывала, Эльвира (ну кто же еще-то?) сбросила обувь и, оставшись босиком, устало вытянула ноги. – Говорила же!
– Да как же тут не пить? – со стоном парировал Иванов. – Когда тут такое… Ну ладно бы трахались, так ведь надо ж еще и до убийства дойти! До убийств! По предварительному сговору. В циничной и извращенно-садистской форме. Пятый век, говоришь?
– Пятый. Самая его серединка, – кивнула девушка и задумчиво погладила рукой ворсистое покрывало. – Раньше германцы не приносили столь кровавых жертв, – помолчав, тихо продолжила переводчица. – Ну, белого коня Донару или, там, Водану подарят… Но чтоб вот так… людей, да еще с таким исступлением! Кто-то здесь появился… Проводник злобы и зависти. Я думаю, это Вильфрида, жрица. Ты видел знак Зла у нее на спине?
– Скрещенные стрелы?
– Именно…
Девушка снова замолкла и обняла себя руками за плечи – как показалось Аркадию, растерянно и даже беззащитно. Словно пыталась спрятаться в кокон и крикнуть, как в раннем детстве: «Чур, я в домике!»
– Ей бы лучше не знать, что у меня под левой лопаткой…
– Так ты не пляши голой! – нервно хохотнул молодой человек. – Вот и не увидит никто.
– Дело не в плясках… – Эльвира по-прежнему оставалась крайне серьезной. – Забыл? Мою спину видели Гундульф и все его воины. Значит, все знают. Наверняка уже дошли слухи и до Вильфриды. Правда, пока у нее здесь мало власти. Но это только пока. Если Ардарих разобьет Эллака… О, какую власть тогда будет иметь жрица Водана! Это ведь благодаря ее колдовству и принесенным жертвам… Ах!
– Ничего, милая, прорвемся!
Усевшись рядом, молодой человек обнял возлюбленную… или все еще просто любовницу? Трудно сказать. Бывший опер считал себя циником и не был щедр на эмоции и чувства. Правда, вот сейчас захотелось приласкать девчонку, слишком уж та казалась озабоченной, нервной… Как, впрочем, и сам Аркадий, вовсе не забывший вчерашнюю кровавую ночь.
– Прорвемся! Вот именно! – Девушка неожиданно оживилась, в глазах ее вспыхнул зеленый огонь. – Но сначала нужно отыскать меч. Меч Аттилы! Пенитель Зла. Отыскать здесь, отыскать у меня… и у тебя, в твоей эпохе. О которой ты мне так толком и не рассказал.
Иванов закусил губу. Неужели все правда? И про пятый век, скорее всего… Но тогда выходит, что эта юная девчонка – из середины пятидесятых? Однако как-то не очень верится…
– Расскажу еще… А про меч… Так-то, без него, уйти можно? Ну, вернуться… к себе?
– Можно. Только зачем? – презрительно скривила губы красотка. – Вкусно есть, сладко спасть? Жить-поживать себе в удовольствие да добро наживать? А ты сможешь? Зная, что в твоем мире появятся такие вот жрицы? Мало того что появятся, установят свою власть – власть самого черного Зла. Это все произойдет не сразу, нет, постепенно…
Слушая Эльвиру, Иванов лишь диву давался: девушка разошлась не на шутку.
– Сначала оправдают домашнее насилие. Скажут: бьет – значит любит. Всегда так было: как жену и детей не учить? Потом введут телесные наказания в школах…
– Ну уж!..
– А дальше – больше! Детей начнут сызмальства приучать убивать. Через ненависть, через нетерпимость. Кто не с нами, тот против нас.
Тут Аркадий присвистнул:
– Ничего себе! Для пятьдесят шестого года – не слишком ли круто? Не ожидал. Ты, оказывается, диссидентка у нас!
– Сам ты это слово! – Девчонка, похоже, не поняла. – Я тебе серьезно, а ты…
– Ла-адно, не обижайся, шучу! – Иванов прижал Элю к себе и поцеловал в щечку. – Просто интересно: откуда такие идеи в СССР?
– Дедушка так говорил, – опустив глаза, тихо призналась красотка. – И папа. Они знали… Знали что-то такое, что я лишь чувствую… ведаю. Я ж колдунья, ты не забыл? Так вот. Все, что я тебе сейчас сказала, правда. В этом – опасность. Знай.
– Знаю…
Молодой человек с нежностью поцеловал девушку в шею, потом попытался
