что обед решила отложить на потом. В конце концов, у Отмороженной нет лука со стрелами – как она себя прокормит? Да, она вроде как умеет ставить крутые силки и в лавину её засосало вместе с рюкзаком, который если не потерялся, мог предоставить ей некоторый запас воды и жареную куропатку, но что если рюкзак она потеряла, как я потеряла половину стрел?..

И всё же мне пришлось остановиться. До обеда я её не нашла и, в очередной раз потеряв след, решила пожарить своих белок, поесть и дать немного отдохнуть своей порезанной ноге, чтобы не загнать себя и в итоге не свалиться от усталости.

Съев одну белку, остальных я запихала в полиэтиленовый пакет, после чего второй раз проверила повязки на руке и ноге. Обе были окровавлены, но я решила больше не тратить бинты – вдруг они понадобятся Отмороженной?

Дальше я начала идти быстрее, но всё равно так и не нашла Неуязвимую – из-за надвигающейся с севера непогоды сумерки наступили быстрее, чем должны были. Зато я смогла подбить двух кроликов и нашла целые заросли дуриана – мощный анальгетик, правда почти наркотик, так что лучше пить отвар из него, нежели жевать его в сухую, но если нет возможности приготовить отвар, тогда можно немного и пожевать… Нарвав дуриана, я начала присматриваться к деревьям, и в итоге нашла для себя удобный дуб с широкими ветвями и раскидистой кроной. Если бы я знала, что до Отмороженной мне вновь оставалась всего миля, я бы не остановилась из-за сумерек и всю оставшуюся ночь не думала бы о том, что к наступлению рассвета следы могут исчезнуть из-за начинающегося дождя. Джекки была жива, что было так же несомненно, как и то, что она почти наверняка ранена. Надеюсь, мне показалось, будто несколькими часами ранее вдалеке я слышала чей-то крик… Нет, это точно кричала не она. У неё не такой высокий голосок… Может, кричала Нэцкэ? В любом случае, эха я так и не услышала. Хотя, если задуматься, оно в моих глазах как будто и не имеет никакого авторитета. Иначе бы я не торчала сейчас в этой части леса.

День 8.

На протяжении ночи я практически не спала. Укрывшись от дождя непроницаемой материей, я сидела на дубе привязанной ремнем к ветке и, прислушиваясь к барабанящему дождю, дожидалась рассветных сумерек. Повезло, что дождь был несильным, моросящим, так что меня неплохо укрывала от него даже густая крона дуба. Похолодало, правда, заметно, но я была в двух кофтах на высоких молниях, отлично закрывающих шею и подбородок, и два капюшона спасали от влажного ветра.

Ближе к рассвету я немного подремала, а когда проснулась, вдруг расслышала звук, услышать который мечтала с самого первого дня пребывания в этом месте. Где-то далеко, едва уловимо шумела вода. Отцепившись от дерева и спрыгнув на землю, я аккуратным шагом, словно боясь заглушить своим передвижением звучание воды, направилась на звук и уже спустя пять минут нашла источник шума. Высокий, тонкий – шириной не больше двух метров – водопад. При одном только его виде я не сдержала улыбки, но стоило мне коснуться его воды, как я уже вовсю улыбалась. Вода была пресной и неожиданно тёплой. Можно было бы даже смыть с себя слой песчаной пыли, если бы не нужно было поторапливаться с поиском Отмороженной. В итоге я лишь под завязку наполнила свою бутылку чистой водой, при этом не забыв добавить в неё немного йода, и, уже на ходу жуя поджаренную накануне белку, направилась назад к дубу, на котором ночевала. Возле него были последние найденные мной следы Джекки, оттуда я и собиралась продолжать поиски.

Я продвинулась всего лишь на сто метров от дуба, как вдруг нашла ещё один след левой ноги Отмороженной. Эта находка наводила меня на мысль, что либо у неё обе ноги левые, либо она стала хромать ещё более отчётливее – след получился глубоким. С этим следом я поступила точно так же, как со всеми остальными её следами – замела его веткой. Надо же было так беспечно сильно наследить. Ощущение, будто она даже не задумывается над тем, что необходимо скрывать свои следы, а потому и не занимается этим. Ведь не я одна могу оказаться толковым следопытом. Кто знает, на что способны остальные…

Всё ещё не отбросив ветку в сторону, я замерла, вдруг отметив отсутствие пения птиц, которое ещё минутой ранее разливалось вовсю. Медленно подняв взгляд, я начала всматриваться в кусты напротив… А нужно было всматриваться в кусты справа. Поверни я голову вправо, я бы сразу увидела обрамленные гривой хищные глаза, затаившиеся всего в пятидесяти метрах от меня.

В итоге спасли меня только инстинкт и скорость, которым, безусловно, подыграл мой чувствительный слух. Я успела зарядить лук и выпустить стрелу сразу при повороте направо, куда меня повернули уши. Стрела попала льву в лапу, когда он уже был на подлёте ко мне. Зверь лишь болезненно зарычал, но его траектория полёта не изменилась, так что мне пришлось увернуться, чтобы он не сбил меня с ног. Уже падая на спину я успела в полёте вытащить ещё одну стрелу из колчана. Упав, я выпустила её в зверя, готовящегося прыгнуть на меня, попала в грудь справа, а нужно было слева… Зверь зарычал ещё сильнее и, прежде чем я успела достать третью стрелу, скрылся в густых кустах. Возможно я бы оставила его, но он унёс в себе целых две мои стрелы. Пришлось снова заниматься выслеживанием. Одну стрелу я подобрала уже спустя двадцать шагов, ей же вернула себе и вторую стрелу, ещё через тридцать метров вогнав её между лопаток орущего зверя. Он первым напал на меня и теперь оставлять его истекающим кровью, и медленно сходящим с ума от боли, было не только опасно, но и негуманно. Вынув из тела павшего льва свою стрелу, я мысленно пожелала ему мирного упокоения, и решила вернуться назад, при этом сделав небольшой крюк. Так я в итоге и наткнулась на Отмороженную – вышла на скалистую поверхность, посмотрела вниз и увидела её со спины, нагибающейся за чем-то лежащим на земле. Грибы что ли нашла? Не хватало ещё, чтобы она чего-нибудь ядовитого сожрала. Это не милые леса Северной Америки, из которых она припёрлась на сей кровожадный континент, так что лучше без сомнительных импровизаций… Подумав о сомнительных импровизациях, я