Шрифт:
Закладка:
- А… - Нэнси показала шприц, наполненный темной кровью. Слишком уж темной.
- Будьте добры… там, в саквояже, есть футляр. Туда и отправьте. А еще поближе подвиньте. И таз какой-нибудь. Я, признаться, не сторонник кровопускания, но сейчас, боюсь, это просто-таки необходимо. И чай, несомненно… без чая никак. Чарли, подайте-ка скарификатор.
Кровь стекала по запястью, все еще бледному и какому-то, словно лаком покрытому. Желтым грязным лаком. Она набиралась в ладонь, потому как пальцы Байни застыли в полусогнутом виде, словно он и бессознательный пытался собрать эту вот кровь, а потом падала меж них в блюдо.
- Что с ним? – тихо спросил Чарльз, прикусывая губы.
Байни дышал. Много ровнее, чем прежде. И все же лоб его покрывала испарина. И веки слегка подрагивали.
- Мозговой удар, - Левас устроился на полу, сунув под зад одну из подушек, что на этом полу валялись. И узкие брючины задрались, выставив на всеобщее обозрение и носки, и подтяжки, отчего-то зеленые. Зеленый Левасу не шел.
Хотя, конечно, странно думать о чужих подтяжках для носков.
- Он же молодой.
- Молодой. Бестолковый. Как все вы. Полагает себя бессмертным. Но… Чарльз, не буду кривить душой. Вы знаете, что он принимал?
А вот взгляд у Леваса холодный.
Расчетливый взгляд.
Чарльз чуть склонил голову и взглядом указал на Нэнси, которая самолично чай принесла.
- Благодарю, милое дитя… а теперь, будь добра, приведи себя в порядок. Его батюшка, который, полагаю, скоро прибудет, весьма старомоден в некоторых вопросах.
Нэнси нахмурилась.
- Он мне за месяц не заплатил!
- И щепетилен. Успокойтесь. Он по достоинству оценит вашу помощь… но вид, к чему злить человека, который и без того будет зол? Вы, несомненно, юны и прекрасны, и ваша фигура – отрада для глаз старого больного человека, но это лишь я… да, да…
Нэнси вздернула нос и удалилась.
- Он в самом деле придет?
- Я отправил помощника. Все же лорд Эвенвуд – фигура весьма значимая. И раз уж дело такое… полагаю, что да. Сына он любит. Как по мне, даже слишком. Так что он принимал-то? Это не опиум. Не морфий. Даже не этот… новая придумка. Героин. Слышали?
- Нет.
- Недавно в городе появился. Весьма хвалят, да… но как по мне, та еще отрава. Хотя вроде бы как лечат пристрастие к опиуму и с успехом. От кашля опять же помогает. Хотя мой вам совет, лучше обходитесь обыкновенною солодкой.
Чарльз поглядел на Байни.
- Он…
- Жить будет. Да и вы оказались рядом, что, несомненно, хорошо… однако что до остального, то сейчас сказать сложно. Героин вызывает некоторое возбуждение, опиум разрушает тело, а вот то, что принял он… взгляните, - тонкий палец коснулся лба Байни. – Его энергетические линии искорежены. Некоторые словно источены изнутри, другие расширены чрезмерно. И такое ощущение, что они спутались. Вы ведь не целитель, верно?
- К сожалению. Или к счастью.
Левас указал на поднос.
- Не откажетесь чай старику подать? Целитель бы из вас не вышел. Силы многовато. А вот мозгов…
Обижаться на Шверинсона не выходило. И чай Чарльз подал. И вежливо не заметил, как подрагивают смуглые руки.
- Физическое и энергетическое тела связаны. Более того, маг от обычного человека и отличается-то лишь степенью развития энергетического тела и возможностью поглощать энергию вовне. Поглощать и отдавать! – Левас поднял палец. – Даже обычный человек делает это, на примитивном, так сказать, уровне. То, что выпил ваш друг, изменило структуру его тонкого тела. Что привело к накоплению энергии внутри. А что будет, если чайнику заткнуть носик?
- Выброс…
- Именно. Случился тот самый непроизвольный выброс энергии, но направленный не вовне, а внутрь. Внутрь физического тела.
Твою ж… о таком Эдвин не предупреждал. Или не случалось прежде? Если так, то Байни первый. Первый, но не последний.
- И имеем, что имеем…
Чарльз посмотрел на приятеля, который так же лежал. Тихо. Спокойно. И темная кровь капала в подставленный таз. Таз был не слишком чистым. Кровь вовсе казалась черной.
- А… кровь?
- Тела ведь связаны, - терпеливо пояснил Левас, выпив чай одним глотком. – Изменения одного повлияли на второе. Или наоборот? Пока сложно сказать. Главное, что все его тело отравлено.
Желтоватые пальцы прижались к шее.
- Оно старается избавиться от яда. И я помогаю. Я собираю его в кровь. А кровь покидает тело. Но… не уверен, что полное восстановление возможно.
- А как скоро он придет в себя?
- Не скоро, - покачал головой Левас. – Весьма и весьма нескоро.
Чарльз с трудом удержался, чтобы не выругаться.
Глава 15 О высокой моде и прочих весьма важных вещах
Глава 15 О высокой моде и прочих весьма важных вещах
Когда первая шпилька кольнула меня в бок, я честно сдержалась. Когда вторая уколола чуть пониже спины, я сцепила зубы. Так и стояла, считая уколы. И если сперва девицы, крутившиеся рядом с пухлою дамой, лепетали что-то там извиняющееся, то хватило их ненадолго.
- Чудесный шелк… - пела рядом та самая модистка, накидывая на меня кусок какой-то ткани того болотно-зеленого оттенка, который весьма идет жабам. – Вам будет весьма к лицу… и кружева. Кружев надо много. Особенно здесь.
Она ткнула пальцем мне в грудь.
- С чего бы? – не то, чтобы я кружева не люблю, скорее уж к ним я совершенно равнодушна, как и к шелкам, тафте, бархату и прочим изыскам, заполонившим гостиную.
- Оттого, милочка, что вы недостаточно… выразительны в некоторых местах, - на круглом личике мелькнула гримаска. Недовольства? Разочарования? – А недостатки принято скрывать.
Надо же.
- Но в вашем случае это почти невозможно.
Она отерла руки и отступила.
- Слишком темная кожа… и я, право слово, не уверена, что дело лишь в загаре. Можно, конечно, попробовать отбеливающую маску… у меня есть весьма хорошая, с жемчужною пудрой. Или просто пудру? Если погуще… белила, конечно, держатся лучше. Однако в приличном обществе их использовать не принято.
Она слегка сморщила носик.
Белоснежный.
Как и щеки. Лоб. И вся-то сама дама. Она мне-то казалась пудрой посыпанной. И свекровище мое тоже
