Шрифт:
Закладка:
- Мы встречались в «Славянском базаре», Вова.
Несколько весомых секунд боевик разглядывал мужчину, сидевшего рядом с ним на табурете. Беспокойство в его глазах сменилось испугом, а потом злобой. Вова дернулся изо всех сил, стараясь освободиться, вскрикнул от боли в скованных руках, бессильно откинул голову и грязно выругался.
- Вы помните меня, Вова? - негромко, но внятно спросил Горов.
Вместо ответа, Вова снова длинно и грязно выругался, посылая своего тюремщика в самые дальние края, наличие которых ему подсказывали уровень развития и теперешнее настроение. Не дождавшись конца этого матерщинного панегирика, Горов, дабы сорвать нередкую в воровском мире истерику, хлестнул боевика ладонью по щекам справа и слева. Пощечины были увесистыми, и словоизвержение прекратилось.
- Вы хотите жить, Вова? - по-прежнему негромко спросил Горов.
- Не пугай! Пуганый!
Горов положил руку на горло боевика и сдавил пальцами его сонные артерии. Когда глаза Вовы помутнели и стали закатываться, Горов ослабил хватку. Помедлив, пока боевик не пришел в себя, он грубо, переходя на «ты», спросил:
- Жить хочешь, дерьмо?
Вглядевшись в лицо человека, склонившегося к нему, Вова почувствовал, что инстинктивный испуг заледенил его вообще-то закаленное передрягами бандитской жизни сердце. Этот человек был, несомненно, тем самым, который в «Славянском базаре» просил называть себя Ником и которого он провожал потом к столику Игорька. Но это был совсем другой, как-то вдруг переродившийся Ник. Не уверенный в себе невозмутимый джентльмен, а бывалый, готовый впасть в бешенство деловой мужик. Вова повидал таких бывалых людей, воров в законе, способных довести себя до буйной истерики и могущих в таком невменяемом состоянии и вену на собственной руке перекусить, и горло врагу перегрызть. Да Вова и сам бывал таким. Конечно, Вова не то чтобы осознал крайнюю опасность ситуации в округлых и законченных фразах философствующего на эту тему интеллигента, он просто почувствовал ее всей своей дубленой разбойными делами шкурой. Лицо человека, просившего называть себя Ником, было сейчас страшным: верхние веки его набухли и приопустились, отчего глаза приобрели пугающую треугольную форму, а радужина их будто осветилась изнутри. Не человек - волк!
- Жить хочешь? - холодно переспросил этот человек, и его железные пальцы снова, правда теперь вполсилы, сжали горло налетчика. - А то ведь болото рядом, и следа на земле от тебя не останется.
- Хочу! - прохрипел Вова.
Горов ослабил хватку.
- В котором часу тебя должны сменить? - Заметив, как забегали глаза налетчика и как он внутренне заколебался - говорить ему правду или как-то повыгоднее соврать, Горов извлек из наплечной кобуры «гюрзу» и сунул ее пахнущий свежим пороховым дымком глушитель прямо в рот налетчика, поцарапав ему губу. - Правду! Явятся раньше, тебе - первая пуля из этого ствола.
- В семь часов, - ответил Вова тем бесцветным голосом, которым обычно говорят такие люди, когда им приходится колоться, подчиняясь обстоятельствам, и все-таки сохраняя надежду как-то вывернуться. - В девятнадцать ноль-ноль.
Давая Вове возможность рассмотреть свое авторитетное в воровском мире оружие, Горов неторопливо уложил свой тяжелый дальнобойный пистолет, легко прошивающий кевларовые бронежилеты даже с дистанции в пятьдесят шагов, в наплечную кобуру.
- Кого ждали?
- Тебя, кого же еще.
- С резиновыми пульками?
- Докопался? Шустрый! Не приказано было убивать ни тебя, ни девку, если с ней придешь. Только повязать и к хозяину доставить.
- Имя хозяина?
- Виктор Эдуардович. Фамилии не знаю.
- Адрес? Телефон?
Вова помотал головой:
- Пусто насчет этого. Телохранитель и шофер у него другой, а я на подхвате. Кого-то предупредить, кого-то поучить. Технарь я, одним словом.
- Рэкет?
- Он самый.
- Как же бы ты доставил меня хозяину, если адреса его не знаешь?
- Это Игорька забота. Я на подхвате, технарь. Живой он?
- Пока живой. Не темни, Вова. Я мог Игорька шлепнуть. Куда бы ты меня тогда доставил, повязанного?
- На базу.
- Не заставляй меня тянуть из тебя по слову. Начал колоться - так колись, если жить хочешь.
Вова вздохнул:
- На базу, что при магазине. Владеет им Константин Николаевич Николаев. Он чистый, сам не шустрит, в хлопоты не лезет - руководит только. Но мужик в авторитете.
- Адрес? Телефон?
Вова спокойно продиктовал требуемое и не без насмешки, он быстро приходил в себя, сказывалась бандитская закалка, посоветовал:
- Ты запиши, а то забудешь. Никакого секрета в адреске и телефончике нету - чистый Коста. Магазином владеет, налоги платит, бумаги в ажуре. Станешь к нему липнуть, пошлет тебя подальше - только и делов. Так что записывай.
- У меня хорошая память. Коста - это кличка?
- Кличка, среди деловых. - Вова шевельнулся и просительно сказал: - Хоть никакого секрета я тебе не сказал, но ты не говори, что от меня узнал, лады?
- Все равно он вычислит тебя, Вова.
- А почему меня, а не Игорька, а? - Налетчик выдержал паузу и попросил: - Не топи меня, начальник. От Игорька тебе какой прок? Он только языком болтать умеет. А я тебе пригожусь.
- Каким путем?
- Тебе виднее, начальник. Свой человек везде пригодится.
Предложение Вовы заслуживало внимания. А тот, со звериной чуткостью уловив перемену настроения к себе, беспокойно пошевелился.
- Развязал бы ты меня, начальник. Ноги - хрен с ними. Руки затекли.
Присматриваясь к Вове, Горов достал из кармашка ключ от наручников и подбросил его на ладони.
- Мастер спорта? - спросил он.
- Был мастер. Был да сплыл.
- Бокс?
- Бокс. Средневес, потом полутяж.
- Телефон? Адрес? Полное имя?
- Скажу! А ты развяжи, лады? - заискивающе предложил Вова, а в душе с надеждой и злобой твердил: «Ну купись! Купись, фраер! Бокс - это в прошлом, теперь - контактное каратэ. Ты только руки мне освободи, лавку эту мордой пахать будешь! Одержимый ты или не одержимый, мне до лампады. Купись, козел!»
- Сначала данные, потом свобода.
Бандит для вида поколебался, а потом выложил фальшивку, сохранив правильным только имя - Володя. Мысленно он уже ругал себя за то, что поначалу с перепугу раскололся и дал правильные координаты Косты. Горов выслушал, но вместо того чтобы отомкнуть наручники, достал из внутреннего кармана нечто похожее на бумажник, разложил