– Любое ещё надо постараться заслужить. Никто никого не уважает просто потому, что так положено. Возьмите ваш пиетет к императору и теперешнее отношение к нему. Кстати, в данном случае вы ошибаетесь, путаете внешность с сутью. Но вернёмся к нашему вопросу: где вы были?

Недил провела ладонью по спинке стула, поправила привязанную к ней вышитую подушку с сеточкой саше, и ничего не ответила.

– Ясно, – выдержав паузу, заключил Редиш. – Значит, вы вляпались в чужие тайны, если, Левый убереги, не в политику. Я неплохо отношусь к вам, кадет. Иногда вы мне даже нравитесь. Кроме того, я не забываю и о своих долгах. Но зарубите себе на носу: с интриганами я дел не имел, не имею и иметь не стану. Соответственно, вытаскивать ваш зад из авантюр, от которых за милю коронами смердит, тоже. Это же передайте своему ободранному другу. Или кто он там? Родственник?

– Вы за мной следили? – прежде чем успела подумать, стоит ли вообще такой вопрос задавать, выпалила Недил.

– Я? Отец с вами. Сегодня вечером, а тем более ночью, я из дома не выходил. Кстати, вы в курсе, что все высшие, бежавшие из страны, объявлены государственными преступниками? И за их укрывательство, а так же недоносительство, грозит смертная казнь?

– При чём тут…

– Да так, к слову пришлось, – отмахнулся Редиш, вставая. – Кажется, в последнее время я слишком щедр на непрошенные советы, но вот вам ещё один. Чрезмерно активничающая совесть очень мешает жить. И серьёзно сокращает лета. Поверьте мне, значимость родственных уз сильно переоценена.

– Уж вы-то в этом понимаете, – пробормотала Леора под нос, но маркграф её, понятное дело, услышал.

– Именно, – серьёзно подтвердил генерал. – А вот кусаться без злобы – впустую зубами клацать. Для начала научитесь…

– Господин, – раздался из-за двери робкий голос слуги. – Прошу прощения за беспокойство, господин, но вас ожидают.

– Сейчас? – Недил вслед за Редишем глянула на часы, ещё шести утра не пробившие. – Что-то мне это всё напоминает. Пойдёмте, кадет, будете меня телохранять. Сомневаюсь, что столь ранний визит решила нанести дама, покушающаяся на мою невинность. А от остальных любой подлости можно ждать.

В не по-утреннему ярко освящённой приёмной их на самом деле ожидала не дама, а его высочество собственной блистательной персоной. Когда маркграф вошёл, принц поспешно отставил уже ополовиненный бокал – между прочим, поставил на стол, накрытый к лёгкому завтраку и на одну персону – вскочил, браво щёлкнул каблуками и рявкнул:

– Подпоручик кавалерии Карлес Сердар по вашему приказанию прибыл!

– Куда прибыл? – помолчав, уточнил Редиш.

– В ваше распоряжение, – разулыбался принц. – Приказом штаба с сегодняшнего числа и до окончания кампании назначен вашим личным ординарцем.

– Бумаги есть? – после ещё одной паузы, поинтересовался маркграф.

Недил заметила, что левый уголок рта у генерала едва заметно, но подёргивается. И что-то ей подсказывало: не горячее желание улыбаться тому виной.

– Обижаете, ваша светлость, – игриво протянул его высочество, – всё, как полагается, с подписями и печатями.

– «Милорда» будет достаточно, – заметил Редиш, принимая пухлый конверт и явно думая о чём-то своём. – Кадет, не подскажите, как называется чувство, когда мерещится, будто всё это уже было?

– Так и называется, уже было, – очень стараясь не ухмыляться, напомнила Недил. – Или, если на языке гаэлов, дежавю.

– Благодарю за справку.

Маркграф развернул приказ, внимательно прочитал и, кажется, не единожды. Принц, по-прежнему стоя навытяжку, и сияя очаровательной улыбкой, терпеливо дожидался. Начитавшись, Редиш аккуратно свернул бумагу, прогладил пальцами сгибы, положил на край стола. Залпом влил в себя оставленное его высочеством вино, снова наполнил фужер, выпил и это.

– Карлес, признайтесь, идея с назначением ваша? – спросил, в конце концов.

– Никак нет, – гаркнул принц. – Папенькина. То есть, его императорского величества. – Красавчик подумал и добавил, только уже нормальным, человеческим тоном: – Когда меня стащили с леди… э-э… После очередной нашей ссоры отец заявил, что я его окончательно допёк. Ну, типа, пора становится мужчиной и всё такое. Правда, думаю, начальная задумка принадлежит маменьке. Она спит и видит меня у престола Отца, вы же знаете. Но я не против, честью клянусь.

– Не знаю, – отрезал Редиш. – А главное, чего я не знаю, мне-то это на кой чёрт сдалось? – Маркграф швырнул бокал об стену с такой силой, что он едва не в пыль рассыпался. Генерал постоял, любуясь стеклянным крошевом, тряхнул головой. – Распорядитесь, – бросил Недил и вышел.

– Ну, я весь в вашем распоряжении, как и велено, – заявил принц, когда дверь за Редишем с грохотом захлопнулась. – Жду приказов, леди.

– Проследите за погрузкой личных вещей милорда, – не без здоровой доли злорадства посоветовала Леора. – Я бы на вашем месте ещё проверила лошадей и экипаж. Да, жеребца генерала не забудьте. Мне кажется, маркграф захочет верхом ехать.

– Ну а если серьёзно, – не сбавляя светимости улыбки, спросил новоявленный подпоручик.

– Я серьёзна, как апоплексический удар, – заверила Недил. – Вы же ординарец? Вам и карты в руки.

Улыбка принца несколько потускнела, что почему-то доставило кадету особенное удовольствие. Может, потому, что не она одна теперь тут пятым колесом к телеге будет?

***

Люди, утверждающие, будто на севере холодно, никогда в этих краях явно не были. Лето только раздумывало, начаться ему или ещё погодить, а жара стояла, как в бане: удушливая, влажная, давящая на макушку чугунным утюгом. И никуда от неё не деться, даже ночью. Казалось бы, море – вот оно, не то что рукой подать, доплюнуть можно, а толку от него никакого: вода ледяная, по щиколотки войдёшь, а ноги уже сводит. И ни ветерка с его стороны, ни дуновения. Горы близко, висят на горизонте, как нарисованные, но и с них прибытка нет.

Маркграф, в редкую минуту благодушия, объяснил, что как раз в горах всё и дело. Длинные отроги Черногорья создавали что-то вроде тоннеля, через который ветры гнали с материка нагретый воздух – это в тёплое время года. А зимой очень холодный. В общем, как не поверни, а преисподняя самая настоящая. Да и легче от объяснений не становилось, всё равно жарко до невозможности.

Ещё нудно, но в этом виновата не погода, а госпожа магик Эрна Огненная, которой от безделья пришло в голову Недил дрессировать. В принципе, Леора ничего против тренировок не имела, более того, она же о них и попросила, правда, робко и намёками. Но вот час за часом пялиться на листок с точкой, обведённой концентрическими кругами – занятие так себе.

– Не отлынивай, – прикрикнула метресса, обтирая шею влажным полотенцем.

В кой-то веке Эрна облачилась не в декольте с драгоценностями, а в форму, вернее, в брюки и нижнюю рубаху, расшнурованную куда дальше границ разумного. И периодически эти границы расширялись, когда магичка пыталась остудить то, что ниже шеи находится. Видимо поэтому его высочество тоже проявил к урокам немалый интерес. Правда, и они, и прелести Огненной успели господину подпоручику основательно надоесть, потому венценосный ординарец и дремал в углу.