— Это легко устроить, — старый вояка потер подбородок и обратился к женщине, не дождавшись ответа от главнокомандующего:

— Мисс Ривера… или Лав, как тебя там?

— Мне все равно. Зовите — как хотите, — тихо ответила она.

— Скажи, ты справишься с Фениксом? Он тебе не обычный хрен со способностями.

— Да, — уверенно подтвердила она. — Я уже обсуждала это с генералом Паркером. Мне всего лишь нужно влюбить в себя объект и убедить его отказаться от всех своих планов относительно организации Инносенс. Уговорить его оставить захваченные станции и передать их вам. Также заставить его распустить все сопротивление по домам. Верно? Таким образом, вы не вступите в конфликт с массами, и спокойно рассядетесь по своим кабинетам, — сухо и заученно проговорила Ривера.

— Приступай, — одобрил Уилсон. — Когда все будет сделано, ты получишь свою плату. Я лично прослежу за этим.

Женщина одобрительно кивнула, а главнокомандующий Паркер вновь встал из-за стола, медленно обошел зал, подошел к ней и дружелюбно произнес:

— Мисс Ривера, проследуйте за мной. Вы немедленно отправляетесь в Бостон.

— В Бостон?! — удивилась она.

— По данным разведки, Феникс сейчас находится именно там. Наши агенты помогут вам обосноваться и вступить в контакт с объектом.

— Я не оставлю сына одного, он поедет со мной.

— Как вам будет угодно.

***

Когда Феникс переезжает из одного города в другой, он всегда берет с собой своих жен и сам назначает персонал, который будет им прислуживать. Со стороны он выглядит образцовым супругом своему гарему, отчего часто ловит на себе восхищенные женские взгляды.

Многие девушки мечтали попасть в ряды его благоверных, ведь никто из них и не подозревал, почему действующие жены всегда такие несчастные. Богатый красивый супруг, лучшие наряды и украшения, чего им еще не хватает? Подумаешь, не единственная! Многих это не смущало.

Однако Феникс никогда не интересовался теми девушками, которые сами вешались ему на шею. Напротив, его привлекала женская недоступность. Как только он получал отказ, то сразу начинал ощущать сильную тягу и влюбленность к неблагосклонной особе. У него никогда не было определенного количества пассий, но персонал всегда подмечал, что девушки пропадали, а на смену им тут же приходили новые. Все это списывалось на вседозволенность и избалованность влиятельного человека, который мог менять жен как перчатки.

Персонал любил обсуждать внешнюю схожесть его супруг. Горничные часто шутили между собой на тему их однотипности и между делом сами начинали подгонять свой облик под вкус щедрого хозяина.

Было придумано немало баек, которые кочевали от одной рабочей смены к другой. Начиная с того, что Феникса в юности растлила хрупкая брюнетка, заканчивая тем, что так выглядела его собственная мать.

В апартаменты вошла девушка в белом переднике, катившая перед собой тележку с ужином. Карен и Лиз не торопясь выбрались из своих комнат в просторный зал, чтобы перекусить. Служанка молча оставила подносы на столе и удалилась.

Карен взглянула на пищу, поморщилась и побрела в другую сторону. Дотронувшись до огромного панорамного окна, которое занимало целую стену, она легким касанием ладони развеяла тонировку, открыв прекрасный вид на ночной город.

Лиз же подошла к столу, выбрала из предложенных блюд рыбу и вместе с тарелкой переместилась на большой бежевый диван.

— Не голодна? — поинтересовалась она у подруги.

— Нет, — отрезала Карен.

— Похоже, ты сегодня совсем не в духе. Весь день хмурая ходишь. Почему? — Лиз убрала тарелку, предвкушая начало долгого душевного разговора, но Карен не отреагировала на ее вопрос, продолжив молча пялиться в окно.

Не дождавшись от нее ответа, Лиз вскочила на ноги и сама подошла к подруге.

— Что не так? Тебя что-то беспокоит? Расскажи мне все.

— Ничего, — буркнула девушка.

— Я чем-то обидела тебя? — предположила Лиз.

Карен повернула голову и с призрением взглянула на подругу, словно говоря «да» не произнося слов вслух.

— Карен, ответь мне: я тебя чем-то обидела?

— Просто меня бесит, как ты сюсюкаешься с Энзо.

— Что ты несешь? Я тебе уже много раз говорила, они в одном теле, но Энзо не такой как Маршал! — ощетинилась Лиз.

— Угу, — тихо промычала Карен. — Так и думала, что нет смысла тебе снова об этом говорить…

— Может, ты просто ревнуешь?

— Что? Ты издеваешься? — Карен повысила голос.

— Я права, да? Все потому что Энзо любит меня, а не тебя? — Лиз казалось, что она докопалась до сути проблемы, но Карен только взбесилась:

— Не говори глупостей! Мне плевать, кого там любит Энзо, да и вряд ли он любит хоть кого-то.

— Ты просто завидуешь и совсем не видишь, как он помогает нам.

— Да?! И чем же, позволь уточнить? — со злобной ухмылкой на лице поинтересовалась Карен.

— Он пытался спасти Ванессу.

— Но не спас.

— Энзо всегда был добр к нам. К тебе.

— Боже, — Карен закатила глаза. — Он спит с тобой, и ты уже ничего не видишь!

— Чего, по-твоему, я не вижу? — возмутилась Лиз.

— Что он такой же, как Маршал.

— Не смей так говорить! Поняла?

— Ты влюбленная слепая дура! — огрызнулась Карен. — Ты только подумай, если бы он действительно тебя любил и хотел помочь, он бы просто убил себя вместе с Маршалом и не стал регенерировать! А? Но он лучше позволит дружку издеваться над нами, избивать нас, чем умрет сам!

Лиз ничего ей не ответила. Со сжатыми губами она еще раз взглянула в разгневанное лицо подруги, после чего просто ушла обратно на диван, доедать остывшего зажаренного лосося.

Она еще никогда не думала об Энзо плохо и не слышала подобного от других жен. Слова Карен задели ее, но не убедили.

***

2122 год. Бостон. Бар «Неон».

Это место славилось своей чистотой и отсутствием обладателей гена Мор среди посетителей. Но в свете последних событий, бар полностью сменил свою политику, и теперь войти внутрь мог любой желающий.

Феникс и двое его спутников в черных деловых костюмах прошли сквозь невидимый барьер входной арки и направились к неоновой барной стойке. Сделав скромный заказ, мужчины в ожидании своих напитков начали непринужденную беседу:

— Мир меняется прямо на глазах, — произнес один из спутников Феникса, глядя на других морийцев в зале.

— Это только начало. Охота на наших практически прекратилась, — осторожно проговорил другой.

— Это же хорошо, да?