страх смешался с непониманием. Дарина знала – стоит ей захотеть, и все обязательно получится. Но она едва сдержала восторженный вскрик, стоило ей ощутить во второй руке прохладную тяжесть металла.

– Получилось! – Дарина впервые за последние дни искренне улыбалась.

– О чем ты? – Кай повернулся на голос.

– Вот, возьми. – Она осторожно вложила ему в руку маленький металлический предмет. Даже на ощупь вещицу легко было опознать по четырем хрупким крыльям, чуть трепещущим в попытке полететь. Дождавшись, когда узнавание отразится на лице Кая, Дарина победно улыбнулась. – Не забудь, – тихо прошептала она и невольно отступила на шаг назад, чувствуя, как очертания становятся все более размытыми. Пора было просыпаться.

* * *

– Это была бабочка, ты помнишь? Та самая, которую ты сломал много лет назад, – звенящим голосом выпалила Дарина, едва Кай зашел в камеру. Он вздрогнул и поспешил скривить презрительную гримасу.

– Поразительная разговорчивость сегодня, чем обязан? – с ядовитой ухмылкой проигнорировал ее вопрос Кай. – Забыла, что вопросы тут задаю я?

– Перестань. – Дарина даже не замечала, что отдает приказы. Она изо всех сил пыталась успокоиться. Утро, проведенное в нервном ожидании, окончательно высосало все остатки сил. Второго шанса заполучить его доверие уже может и не быть. – Ты же видел, сегодня, во сне, я была там…

– Я не намерен говорить с тобой об этом, – резко оборвал ее Кай. – И покажусь при первой возможности нашим мастерам связи. Советую тебе прекратить эти фокусы, если не желаешь завтра же отправиться на обед морским тварям.

– Это куда важнее, чем ты думаешь. – Дарина была близка к отчаянию, слезы жгли ей глаза. – Пожалуйста, ответь. Ты ведь помнишь бабочку?

– Это еще ни о чем не говорит. – Кай скрестил руки на груди. – То, что тебе или кому-то из твоих дружков как-то удается работать с мысленной связью, находясь в Водных тюрьмах, конечно, по-своему даже восхищает. Но я не позволю тебе так играть со мной.

– Значит, ты не отрицаешь? – Дарина отчаянно цеплялась за его слова.

– Даже если, и что? – Кай изогнул бровь.

– Это все и правда может случиться с нами.

Долгую минуту Кай пристально вглядывался в ее лицо, будто пытаясь что-то решить. А потом вдруг громко рассмеялся.

– Ты собралась меня запугивать? Таким нелепым способом? – сквозь презрительный смех спросил он. – Ничего глупее в жизни не видел. Я очутился в Водных тюрьмах впервые раньше, чем научился нормально творить, а ты пытаешься застращать меня подобной чепухой. Придумай что-то посерьезнее, это не сработает.

– Позови специалистов. – Дарина едва сдерживала душившие ее слезы. – Пусть проверят меня и скажут, что у меня оборваны все мысленные связи и я не способна действовать. Тогда ты мне поверишь?

– Я думал, приказы тут отдаю я. – Несмотря на ядовитый тон, Кай, казалось, все же был слегка удивлен ее последними словами. – Почему эти дурацкие сны вдруг стали так важны?

– Я хочу, чтобы ты верил мне. – Дарине не оставалось ничего, кроме честного ответа.

– Если ты хочешь сдать кого-то из своих или в чем-то признаться, не обязательно завоевывать доверие такими странными способами, – ухмыльнулся Кай.

– Нет, – Дарина покачала головой. – Не поэтому. Просто ты даже не представляешь, в какой мы с тобой на самом деле опасности.

– Мы? – он вложил в это слово весь сарказм, на который был способен.

Дарина набрала в грудь побольше воздуха:

– Именно. И нам надо действовать сообща.

1009 год от сотворения Свода, общественный воздушный корабль, шестой день первого осеннего отрезка

Мик

Мику снилось, что они с Рут бегут по какой-то незнакомой оранжерее: в глазах рябило от зелени, пахло сыростью и молодой листвой. Вдыхать горячий и влажный воздух было неприятно, спина покрылась испариной, и сильно болела голова. Мику казалось, что они куда-то опаздывают, он торопил Рут, но она шла все медленнее, жалуясь на холод и усталость.

Мик злился и не понимал, как можно замерзнуть в этой духоте: он знал, что им никак нельзя надолго тут оставаться, нужно как можно скорее найти выход. Решение, такое простое, такое очевидное, вдруг пришло к нему, и Мик даже сквозь сон рассмеялся. Как же можно было не догадаться раньше!

«Остановись на минуту, я согрею тебя», – Мик уже чувствовал, как Стихия обжигает кончики пальцев. Конечно, Рут же повредила руки, она сама не может творить. Но уж он-то справится с таким простым творением, и они наконец смогут уйти отсюда.

Рут благодарно улыбнулась. Мик со страхом заметил, что губы у нее посинели.

Странно: он творил Огонь, но удушливый жар, обступавший их, от этого не усиливался, а, наоборот, исчезал. Рут становилось лучше, Мик уже протягивал ей руку, чтобы бежать дальше.

– Творцы! – громкий крик резко выдернул его из сна. Неприятная старуха, сидевшая рядом, проснулась и теперь голосила на весь корабль. – Предатели! На борту творцы, мятежники! Они призывали Стихию!

Понадобилось мгновение, чтобы понять, что произошло. Мик с ужасом смотрел на свои руки, вокруг которых еще было заметно слабое красноватое свечение.

Он не знал, в какой момент в его сны просочились бредовые видения Рут. Но творения в них оказались вполне реальными: затуманенное сознание не справилось с рвущейся на свободу Стихией.

Мик обернулся и увидел, что с другого конца палубы к ним спешит взъерошенный контролер. Мирра, Рик и Ласка уже были на ногах.

– Мик, ты… – Мирра недоуменно смотрела на Мика.

Времени на объяснения не было.

«Ласка! – скрывать мысленную связь тоже уже не было никакого смысла. – Выпрыгнуть сейчас из корабля – верная смерть?»

Ласка на секунду обернулась к большому круглому окну, из которого всю дорогу нещадно дуло. На лице у нее застыла отчаянная решимость.

«Ну, оставаться тут еще более верная. Корабль уже снижается».

«Разбей стекло и хватай Мирру», – тут же обратился Мик к Рику, не дав ему возможности возразить. Контролер был все ближе, рядом с ними просыпались другие пассажиры. Сражаясь, Мик рисковал повредить корабль и разбиться, сдаться – значило бы умереть. С мятежниками здесь никто не станет церемониться.

– Мне начинает казаться, что выжить в Водных тюрьмах было бы проще. – Рик пробовал шутить, но волнение в голосе выдавало его.

– Пора! – крикнула Ласка.

Мик подхватил на руки обмякшую Рут. Рик, уже не пытаясь скрываться, призвал Воздух и вышиб стекло. В лица им ударил резкий морозный ветер, от которого закружилась голова.

Не оставляя себе времени для раздумий, Мик зажмурился и шагнул в пустоту. Он прижимал к себе Рут, стараясь сгруппироваться и моля Огонь, чтобы под ними оказался сугроб побольше. В спину ему неслись ругательства и проклятья.

Ощущение невесомости, от которого все