— Матео сказал, что ты его ругала, — коротко улыбнулась она. — Спасибо, что ходила к нему.

— Ты с ним видишься? Он же уволился… — озадачилась я.

— Не вижусь, — покачала она головой, ее голос задребезжал. — Но он обещал позвонить. Я такая дура…

Она вдруг расплакалась.

— Ты чего? — растерялась я, не зная, что делать.

Успокаивать Грэйс мне еще не приходилось.

— Он же меня обманет, да? В очередной раз обманет… Он столько раз уже это делал… Это мое наказание, Ди. За все. Жизнь наказывает меня за все по полной программе.

— Эээ, не плачь. Все наладится, — неуверенно пробормотала я.

Усмехнувшись, она посмотрела на меня, вытерев слезы.

— Да ладно. Говори как есть. «Ты — паскуда, Грэйс Торнхилл. Так тебе и надо». Говори, Ди. Говори…

— Не буду я этого говорить.

— Как знаешь. А я бы сказала. Вот наше отличие. Даже после всего ты все равно не теряешь себя. Отец был прав насчет тебя.

— Что?

— Да так… Он… тебя не обижает? — она пыталась подобрать слова.

— Нет.

— Ты бы все равно не сказала правду, верно?

Я промолчала, откровенничать с ней было очень странно.

— Ладно, не выдай меня, пожалуйста. А то мать с меня шкуру спустит.

— Тебе не нужно уходить, Грэйс.

Она посмотрела на меня с тоской и обреченностью.

— Я беременна, Ди.

— Ч-что?.. — обалдело выдохнула я.

Та горько усмехнулась.

— Дома будет скандал. Лучше мне уйти. Я хочу сама принять решение.

— Ты… Что ты будешь делать с ребенком? — я все еще была в шоке от ее новости.

— Я не знаю, Ди. Ничего не знаю. Думала, Матео мне поможет. А он сбежал. Родители отправят на аборт, чтобы избежать скандала, а я боюсь. Боюсь, что тогда совсем сгорю, — она опять усмехнулась. — Странно… Я рассказываю тебе все это. Ведь ты прямо сейчас можешь отомстить мне за все. Просто открыть рот и все рассказать… И никто тебя не может за это осудить.

— Не выдам я тебя, не волнуйся, — заверила я ее, поглядывая украдкой на ее живот. Он был плоским, значит срок совсем маленький.

О Боже… Что же ты наделала, дурочка?…

— Спасибо, Ди.

Ее сгорбленная фигура направилась к дому отрешенным шагом.

В тот же вечер Лора Торнхилл опять устроила скандал. Выставила всю прислугу в ряд в гостиной, утверждая, что у нее пропали драгоценности.

— Ах, вы грязное отребье! Как вы смеете залезать в мою шкатулку?! Как вы смеете брать хоть какую-то вещь в этом доме, наглым образом обворовывая нас?! После всего, что мы для вас сделали!

Она кричала на всех сразу, обвиняюще выкрикивала угрозы нам в лица. Около меня ее прямо всю перекосило от злости.

— Я знаю — это ты, дрянь. Не впервые тебя в воровстве обвиняют. Ты и в дом этот воровкой вошла. Ничто тебя не исправит! Признайся сейчас! Я знаю, что это ты! У меня есть доказательства!

— Мама! — Алекс, кажется, был в шоке от происходящего. Вбежал в комнату на крики, оглядел нашу шеренгу. — Что ты делаешь?! Перестань!

— В нашем доме воры! Точнее, воровка!

— Лора успокойся, — холодно перебил супругу мистер Торнхилл. Подошел ко мне.

От его пронизывающего взгляда мне сделалось не по себе. С тех самых пор, как он прогнал меня из своей комнаты, мы с ним сильно отдалились друг от друга. И я даже испытывала облегчение. Потому что его взгляды, что он порой бросал на меня, мне не нравились. Были отталкивающими. Казалось, он чего-то терпеливо ждал.

— Ди, ты брала украшения? — он тяжело посмотрел на меня.

— Нет, мистер Торнхилл, — язык еле шевелился.

Атмосфера стояла в комнате неприятная. Грэйс застыла каменным изваянием у двери, Алекс смотрел широко раскрытыми глазами. Вся гостиная погрузилась в молчание. Рядом со мной стояла прямая, как палка, моя мать.

— Спрошу еще раз, Ди. Подумай хорошенько, прежде, чем ответить. Ты брала украшения?

— Нет, мистер Торнхилл. — Мой голос упал до еле различимого шепота.

Почему-то сделалось страшно как никогда. В кончиках пальцев неприятно покалывало, по коже поползли мурашки.

— Ты обманула меня. Разве я этого заслуживаю? — вкрадчиво произнес он.

— Но я…

В эту секунду он водрузил на стол пакет. Наверное, тот самый, что собрала в дорогу Грэйс. Я даже его не проверила.

В голове стрельнула ужасающая мысль — а вдруг она меня опять подставила? Что, если все ее слезы были игрой?

Но нет. Она стояла, белая как полотно. В тон своему льняному платью до пят. Застывшие глаза прикрылись на мгновение, она пошатнулась.

— Это не мое.

— А чье тогда? Тут девичьи вещи. А еще деньги. Драгоценности. Девочек в доме всего две. Или это Грэйс украла или ты.

На этих словах девушка была готова вот-вот грохнуться в обморок. В глазах стояли слезы. Если они узнают, что она собралась бежать, то ее запрут дома. Ее уже запирали однажды. А там и живот покажется…

«Родители отправят меня на аборт, чтобы избежать скандала».

Мне было очень ее жаль. А я еще я не очень знала как лучше. Ведь мне было всего двенадцать. Родители в таком возрасте очень часто кажутся врагами.

— Грэйс, это твои вещи? Вот, кажется, это твоя кофта. Что тут еще…

— Это мое, — тихо ответила она.

— И что это значит?

— Папа… я… — ее взгляд заметался. — Пожалуйста, не нужно…

— Что ты собиралась с этим делать? — его голос не предвещал ничего хорошего.

— Ничего… Это просто…

— Это просто ее вещи, — перебила я ее. — Я их взяла.

Мое сердце грохотало в груди, норовя вот-вот выпрыгнуть. По венам густо разлился адреналин. Но я не жалела о содеянном.

Логики в этом, конечно, не было. Не могла же я щеголять по дому в украденных вещах. Но об этом никто даже не подумал. Все вцепились в мое признание мертвой хваткой.

— Получается, что и украшения, и деньги ты тоже взяла? — спокойно уточнил мистер Торнхилл. От его напускного спокойствия я поежилась. Он подошел еще ближе.

— Получается, что так.

— Ты меня глубоко разочаровала, Ди. Я тебе верил. Ты предала меня.

Я молчала и теребила подол своего фартука от формы.

Медленно, с непроницаемой маской на лице, он расстегнул ремень и вытянул его из шлеек. Раздался жалобный звон пряжки.

Все в шоке замерли, но не посмели сказать и слова. Воровство, как ни крути, это нарушение закона. Прислуга, мать, дети Торнхиллов. Все стояли, потеряв дар речи. Только Лора стояла с безумным торжествующим выражением лица, жутко улыбалась.