– Он не бил меня, – произношу я и прерываюсь, чувствуя себя странно.

Шэрон, должно быть, замечает это и понимает, потому что поддерживает меня.

– Даже если не было физического насилия, это не означает, что не было больно, – говорит она.

Мы смотрим друг на друга, и ее глаза наполняются слезами. Как будто она все знает без слов. На ее лице появляется натянутая улыбка, с помощью которой люди обычно пытаются сдержать эмоции, но при этом хотят показать, что понимают тебя.

– Он… не был добр ко мне. А я считала, что был. И только совсем недавно до меня дошло, что я потеряла большую часть себя, пока встречалась с ним. Я даже перестала узнавать себя.

Я поднимаю голову и вижу, что Кэт смотрит на меня глазами, полными слез, и, черт побери, все должно было происходить не так. Мы должны были весело провести время с этой милой женщиной, прежде чем ей придется вынести все это дерьмо в суде.

– Мне повезло. Он расстался со мной. И я думаю, что, если бы он этого не сделал, настоящая я могла бы уже быть потеряна для мира навсегда. Я возвращаюсь к себе, медленно. Но думаю, что все было бы иначе, если бы рядом был кто-то, похожий на вас. Например, мама, которая показала бы своим примером, как поступает сильная женщина. Тогда все случилось бы гораздо раньше.

Я отворачиваюсь от Шэрон и Кэт, делая вид, что мне нужно взять что-то, и вытираю свои слезящиеся глаза ватным шариком.

– Боже, ладно, моя история и близко не лежала рядом с тем, что вам приходится переживать, – говорю я со смехом сквозь слезы, когда поворачиваюсь. – Вы пришли сюда за макияжем, а я устроила тут выплеск эмоций! Вы, должно быть, думаете, что я сумасшедшая. Я просто хотела сказать… мне кажется… вашим дочерям повезло.

Я начинаю наносить румяна на ее щеки, но Шэрон кладет руку на мое запястье и мягко останавливает меня:

– Не обесценивай свои чувства. Я вижу в тебе родственную душу. Твой опыт не становится менее важным только потому, что у меня все оказалось куда хуже.

Я улыбаюсь ей и на секунду будто вижу будущее. Я понимаю, что случилось бы, не подойди к концу наши с Ричардом отношения – я бы вышла за него замуж, родила детей и, вполне вероятно, оказалась бы на месте Шэрон. Возможно, физически я бы не пострадала – Ричард никогда не был склонен к такого рода насилию – но все, что касается денег… И уж точно он не выбирал слова в мой адрес.

В каком-то смысле он сделал мне одолжение, бросив меня тогда, когда я сама была не в силах уйти.

А потом мы ведем непринужденный разговор, Шэрон рассказывает мне о своих дочерях и о том, чем они увлекаются, а я выкладываю ей все о мелких пакостях, которые мы с Кэт и Кэм придумали, чтобы превратить жизнь Ричарда в ад. Шэрон смеется и добавляет несколько собственных идей – например, заказать от его имени пиццу на целый офис, чтобы ему пришлось заплатить за еду для людей, которых он не очень-то любит.

Примерно десять минут спустя я отправляю Дэмиену сообщение о том, во сколько мы с Шэрон закончим, составляю для нее косметичку с образцами и самыми необходимыми средствами, на покупке которых Дэмиен настоял. А пока я подбирала средства, Кэт узнала размеры и сбегала купить кое-что из одежды для Шэрон и ее девочек, воспользовавшись скидкой для сотрудников.

Она готова и ждет тебя!

ДЭМИЕН

Уже иду

Спустя пять минут он уже стоит передо мной со стаканчиками кофе на картонной подставке.

– Это тебе, Шэрон, – говорит он, протягивая один стаканчик своей клиентке. – Тыква и пряности для Кэт. – Он передает другой белый стаканчик с зеленым логотипом моей лучшей подруге, но улыбается мне, и я слегка приоткрываю рот от недоумения. – И для тебя, блонди. Мокко с белым шоколадом.

Он протягивает мне третий, самый большой стаканчик с подноса и улыбается.

– Что это? – растерянно спрашиваю я.

– Кофе.

– Почему ты принес кофе?

– Тебе же нравится кофе. Ты же такой заказывала? – спрашивает он, и, глядя на меня, начинает сомневаться.

Заказывала.

Именно такой кофе я заказала наутро после нашего свидания.

– Да.

– Я написал Кэт, чтобы узнать, какой купить ей.

До меня вдруг доходит, и я ощущаю волну замешательства и подобие облегчения.

Он взял ее номер, чтобы заказать для нее чертов кофе.

А не потому, что он урод, который подкатывает к моей красивой подруге у меня на глазах.

Боже. Я в самом деле никак не могу оправиться от травмы, полученной в прошлых отношениях.

Кэт просто улыбается и оставляет след от губной помады на своем стаканчике, а потом приподнимает его вверх, подмигивая мне.

Я сердито смотрю на нее. Могла бы и сказать.

– Не хочется уходить, но нам и правда пора. Шэрон, ты выглядишь потрясающе. Хотя ты и до этого хорошо выглядела, – говорит Дэмиен. – Но теперь я вижу, что ты и чувствуешь себя потрясающе.

Он поворачивается ко мне:

– Видишь? Это не просто макияж, блонди.

Боже, он и правда понимает меня, да?

Это не просто макияж. Никогда не просто макияж. Это уверенность в себе, высоко поднятая голова и защита от мира.

Ричард так и не понял этого за четыре года. И он, черт возьми, даже не пытался, я уверена.

– Спасибо, – говорит Шэрон, берет сумочку и направляется к выходу. – И спасибо тебе, Эбби. За все. Я надеюсь… надеюсь, у нас с тобой еще получится поболтать.

– Приводи девочек! Я и им сделаю макияж. Что-то простое и естественное, конечно. Блеск для губ, немного туши, румяна. Или мы можем устроить забег по магазинам! За мой счет!

– Им бы очень понравилось, – кивает Шэрон, улыбаясь, а потом пишет свой номер телефона на одной из визиток, которые я храню на своем кресле.

– Блин, подожди, не уходи… Я попросила Кэт собрать вот это, – говорю я, тянусь за прилавок и достаю набитую доверху сумку, которую протягиваю Шэрон.

– Что это?

– Одежда. Для тебя и твоих девочек. Просто несколько нарядов, в которых вы почувствуете себе рок-звездами. Вы и есть звезды, – улыбаюсь я.

Она выглядит смущенной.

– Это так мило, правда, но я не могу… – начинает она, готовясь спросить о цене, я уверена.

– Скидка для сотрудников. Один из плюсов работы здесь. Я покупаю здесь все своим племянникам, а сегодня у меня появились еще две племянницы, – говорю я с улыбкой,