Шрифт:
Закладка:
Ничего. Все будет. Нужно только немного потерпеть.
Старательно снова прячу деньги за трусами. Вряд ли отец сюда залезет, верно? До сих пор ведь не нашел.
Достаю телефон и проверяю сообщения.
Разгильдеев Кирилл
Киса, ты дошла?
Разгильдеев Кирилл
Лана?
Разгильдеев Кирилл
Все в порядке?
Разгильдеев Кирилл
Если не ответишь, мы придем караулить у тебя под дверью
Кицаева Милана
Все в порядке. Извини, что сбежала. Надо было домой. И ребятам передай, что я извиняюсь.
Разгильдеев Кирилл
Не передам. Перестань извиняться.
Кицаева Милана
Хорошо, Кир.
Разгильдеев Кирилл
Мы досмотрели фильм. Убийца – не блондинка.
С тебя желание.
Глава 29
Кир
Всю неделю меня жестко разматывает. Ловлю от Ланы двусмысленные сигналы и не могу понять, что у нее в голове. Вижу, что нравлюсь. Но от моих прикосновений она то дрожит, то сбегает. А чем больше она старается меня избегать, тем сильнее я схожу с ума. Нерва добавляет то, что я замечаю – Мальвина не в порядке. Конечно, думаю о том, что у нее дома. И почему сбежала тогда с тусовки у Буса. Я видел, что ей звонил отец. Неужели у Ланы были проблемы из-за нас? Как об этом спросить, я не знаю. Но, судя по тому, что на физру она надевает футболки, он ее не бил. Я когда вообще об этом думаю, все внутренности такой судорогой сводит, что хоть вой, хоть вешайся. К пятнице я уже на таком взводе, что даже мама опасается лишний раз со мной заговаривать.
Когда мы провожаем Разноглазку до работы, я угрюмо молчу. Она болтает с парнями о ерунде. Что-то показывает в телефоне, смеется. Я не вслушиваюсь, воспринимаю только визуально. На большее пока не способен. На крыльце магазина нас встречает ее друг с сигаретой в руке.
– Снова Андрей? – сочувственно интересуется Кицаева.
Видимо, курит этот Никитос не так часто. Он выразительно закатывает глаза и глубоко затягивается, здоровается с нами за руку.
– Он сегодня не в настроении.
– То есть, как обычно?
– Хуже, – парень смеется. – Так что ты иди, переодевайся. Я докурю.
– Ну ладно.
Мальвина машет нам и скрывается за стеклянными дверями. А Никитос выпускает дым в сторону и говорит:
– Я вообще-то вас ждал.
Мы как-то внутренне подбираемся и сосредотачиваемся. Вижу, что парни уже нахмурились и нацелили на него внимательные взгляды.
– Я в отпуск ухожу со следующей недели. Знаю, что вы и так бы ее встречали, но на всякий случай хочу предупредить. Андрей, менеджер – редкостный козлина. К Лане дышит неровно. Все время вечером ее пытается подловить. Так что вы просто побольше маячьте тут перед дверьми. Увидит и отвалит.
Со дна моей замороженной души поднимается волна эмоций, которые я пока не могу распознать. Задыхаюсь.
– Добро, – говорит Белый.
– Да, спасибо, Никитос, все будет хорошо, даже не беспокойся, – кажется, это Малой, но я толком не слышу.
Хочу зайти в магазин и разбить ему лицо. Этому дебилу, который посмел смотреть на мою девочку. Я знал! Я видел, что этот кретин слюни на нее пускает. Но что все настолько серьезно, я не думал.
Никита гасит окурок об стену, тут же поясняя:
– Личное возмездие. Тут просто камер нет.
Выкидывает бычок в сторону и скрывается в магазине.
Я еле дышу. Диман хлопает меня по спине:
– Давай, Гильдия, заземляйся. Ничего страшного не случилось. Пока.
– Предупрежден, значит, вооружен, – подтверждает Тим.
И сейчас нам полагается уйти. Разойтись по своим делам. Но я просто подыхаю, как мне хочется сесть на этом месте и ждать конца ее смены. А потом заставить ее уволиться. Ненормально, что она работает с человеком, который ее хочет. Хоть убивайте меня, не могу это принять.
– Кир, – зовет Тоха.
Но я заморожен. Заторможен. Я всю неделю погибал от неизвестности, и теперь эта информация про долбаного менеджера вышибает из меня весь дух.
Через силу начинаю двигаться. Успокаиваю себя тем, что Никитос сегодня за всем проследит. Как обычно, видимо. А потом мы уже со всем разберемся. Мы с парнями идем в ближайший спортзал. Небольшой, но толковый. У нас у всех есть сюда абонементы. Так что я тягаю железо и стараюсь отключить мозг. Я все решу. Но не сейчас. Думаю только о подходах и количестве повторов, занимаю мозг цифрами. Но полностью отключиться не получается. Как она живет? Как она, мать вашу, в этом всем живет?! Как еще не сломалась? И что я могу сделать, чтобы ей помочь? Осознание, что я бессилен, дается мне тяжелее всего.
После спорта принимаю душ, выкручивая холодную воду на максимум. Но и это меня не спасает.
К магазину подхожу, как бурлящий и кипящий чайник. Когда Разноглазка выходит на улицу, только тут, кажется, по-настоящему могу вдохнуть. Она – мой кислород. Как так вышло?
– Привет, мальчишки! Я соскучилась!
Я рвано вдыхаю. Соскучилась. Даже если это не лично мне – плевать. Как хорошо снова ее видеть.
Прогулка до ее дома – стандартная. Только я опять плетусь в хвосте, фокусируясь на ее спине. Лана, киса, Мальвина, что же ты, мать твою, со мной делаешь?
Когда лифт доезжает до пятнадцатого, она, как всегда, машет. Мы прощаемся. А я в последний момент вышагиваю на лестничную клетку.
Лифт с парнями закрывается и уезжает. Мы остаемся вдвоем.
Все предохранители сгорают к чертям собачьим. Надвигаюсь на Лану, раздираемый противоречивыми эмоциями. Понимаю, что выгляжу, как маньяк или псих какой-то, но остановиться не в силах. Она пятится назад, глядя мне в глаза. Этот зрительный контакт почти искрит.
– Что ты делаешь? – спрашивает почти испуганно.
Подхожу к ней вплотную. Деревянными пальцами берусь за «собачку» на молнии ее куртки. Тяну вниз. Очень медленно кладу руки ей на талию. После октябрьского холодного ветра контраст колоссальный. Очень тепло. Я сжимаю пальцы и чувствую, как Лана вздрагивает.
– Кир, – зовет тихо.
Смотрю в ее разные глаза. Спрашиваю себя – я
