В спину прилетело жёсткое отцово:

— Она моя, Макс!

— Нет, — твердо ответил ему, и, кивнув на торчащий из правого бедра маленький стальной тонкий шип, шагнул в портал.

Император что-то ещё кричал, я уже не слышал его.

Положив девушку на кровать в своей комнате, превозмогая нервозную дрожь в руках, я невольно ею восхитился: отчаянная, умная, хитрая, очень талантливая. Говорят, девушка должна быть немного загадочной, а эта одна сплошная ходячая головоломка, не дающая даже возможности попробовать себя разгадать.

Столько вопросов и ни одной зацепки для получения ответов.

* * *

Мирриэлла де Роттергран

Очнулась я в пустой тёмной комнате с занавешенными окнами, с адской болью и, если так можно выразиться, сильной слабостью во всем теле. Сил не было даже на то, чтобы моргнуть. Ощущения в теле можно сравнить только с тем, когда по тебе основательно потоптался табун лошадей. Другого сравнения в голову не приходило.

Задержав дыхание, прислушалась к тишине: в комнате был слышен шорох чьих-то движений, а это значит, что я не одна. Надо притвориться «продолжающей спать» и подумать, что делать дальше, хоть процесс этот сейчас и достаточно болезненный.

На данный момент у меня в наличии достаточно солидный и разномастный букет достижений: бесценный слепок магии Императора, который нужно во что бы то ни стало передать отцу, клятва драконам, за невыполнение которой они могут меня наказать, обещание не разглашать услышанное и не убегать, а также разработанное мной лично неизвестно сработавшее ли как нужно секретное оружие, попавшее в Императора.

Что есть у них? Пойманная, проинформированная о стратегических планах наёмница, давшая слово выполнить их требование, но не успевшая так же клятвенно пообещать не сбегать, поэтому и караулят, много вопросов и полное непонимание тактики достижения поставленной глобальной цели. Тоже немало по-своему.

И всё-таки мне глубоко непонятно, зачем им устранять моего отца? То, что они несли, иначе как чушью не назовёшь. Жаль, что поделиться ни с кем нельзя, придется пока молчать и думать, как развязать этот клубок вопросов и проблем…

И самая большая дилемма — сбежать сейчас или остаться и получить образец их уникального изобретения, которое они хотят испытать на моем отце? Сложный вопрос на раскалывающуюся на части очень больную голову.

Боль отдавалась в каждом участке мозга, пошевелиться не получалось от слова совсем — словно на мне парализующее заклятье, попытки ускорить регенерацию практически не давали результата. Что это: меня выжгли или заблокировали? В душу стала прокрадываться паника. Медленно глубоко вдохнув и так же неторопливо выдохнув, сконцентрировала своё еле живое сознание на внутреннем источнике своей силы — резерв хоть и на две трети пустой, но свободный. Слава богам! Значит, уход в бессознательное состояние — результат защитной реакции моей магии на угрозу извне, на которую она успела среагировать и выставить стихийный щит. Но вопросы остаются: для чего Император запустил в меня Покров Огня; сколько он вложил в него мощи, что я тут развалилась тряпочкой; хотел ли он меня убить или провоцировать на какую-то конкретную реакцию?

Исходя из моего уровня магии и силы (а отец гордится моим резервом, утверждая, что для его опустошения нужно двое таких, как он), удар Императора был пограничным со смертельным. Это означает, я либо должна была отдать там богам душу, либо выдать уровень своих способностей, чего я, к его, надеюсь, разочарованию, не сделала. Только последствия слишком уж тяжелые…

Мирри, терпи, девочка! Ты жива, резерв не заблокирован, в сознание пришла, соображать получается… А вот жизнь папы и остальных под большой угрозой. Терпи!

Но боль становилась нестерпимее, из уголков глаз потекли слезы, смахнуть которые я не могла. Я сильно зажмурилась, и из груди вырвался еле слышный стон. Боги, как мне сейчас плохо…

Мысленно я опять потянулась к источнику, вновь пытаясь запустить ускоренную регенерацию. Магия едва заворочалась, как только что проснувшийся котёнок, а вот слушаться не хотела, видимо, ей тоже сейчас было нехорошо, но всё же отозвалась легкой теплой пульсацией в районе солнечного сплетения. Ура! Реагирует!

Милая, пожалуйста, помоги мне… Ты — моя ласковая красавица, любимая, самая сильная девочка в мире! Кроме тебя нам никто сейчас не поможет…

Я общаюсь со своей магией с детства — она важная часть меня, удивительная, всегда разная, но очень меня любит. Я даже как-то поделилась с папой своими мыслями, а он ответил, что так оно и есть: мы с ней две разные личности в одном теле, и чем лучше друг друга понимаем и сильнее привязаны друг к другу на внутреннем уровне, тем непобедимее для внешних врагов.

Моя сила осторожно и очень медленно начала растекаться по организму, попутно активируя регенерационные ресурсы, хотя сама была ещё слаба. Теперь я на собственной шкуре, как говориться, прочувствовала практическую сторону теоретического обучения магического выжигания резерва. То ещё удовольствие…

Боль, словно гоняемая по углам злая собачонка, заявляла о себе то в одном месте, то в другом, даря непередаваемые ощущения прострелов и адского пекла в этих местах. Сдержать стон, как ни старалась, я не смогла, хотя и минимизировала громкость исходящего звука.

И вдруг кровать рядом со мной прогнулась и к лицу прикоснулась чья-то ладонь. Я внутренне дернулась, но открывать глаза не стала. Пальцы осторожно стёрли мокрые дорожки слез, затем прошлись по моим губам и щекам. Я и так не могу двигаться, а сейчас даже внутренне замерла.

— Тилла, Вы меня слышите? — А вот от этого голоса душа ушла в пятки, а сердце на миг замерло. Максиэр. — Как Вы себя чувствуете? — В его голосе сквозила искренняя тревога.

Как бревно, разъедаемое изнутри огромными зубищами больших жуков.

Принц взял в руку мою ладонь и начал рисовать большим пальцем круги на ее внутренней стороне. От этого движения по телу проскакал табун мурашек, а почему-то под коленями появилась легкая дрожь в мышцах.

— Я знаю, что вы пришли в себя, я слышу отголоски лечебных потоков в Вас. Понимаю, сейчас Вам очень тяжело, но попробуйте подать мне хоть какой-то сигнал, что Вы меня слышите. Шевельните хоть пальчиком.

Ага, щас. Даже если я очень захочу, не смогу сделать.

— Я приглашу сейчас наших целителей, они помогут Вам насколько это возможно, потерпите.

Через довольно короткий промежуток времени где-то сбоку послышались еле уловимые слуху шаги. Вряд ли так ходят здешние лекари. Мое предчувствие подтвердилось, едва я услышала очень знакомый голос…

— Как она, Макс?

— Не отзывается. Всё, что я