Душевно–благородный человек уже не кричал, а лишь глухо стонал под телом своей хорошо откормленной внучки.

Я потянула за руку демоницу и помогла ей подняться. Дед так и остался лежать на полу. Его нога была как–то неестественно подогнута, лицо побелело, губы приобрели фиолетовый оттенок.

– Вам плохо, герцог?– Рванулась я к нему.– У вас что–то с ногой? Лежите, лежите, я позову доктора. Бригитточка, помоги дедушке подняться.

Демоница торопливо подскочила к деду, недолго думая, схватила его поперек туловища (от чего больной закатил глаза) и шмякнула его в одно из кресел, хорошенько приложив головой об спинку оного. Раздался еще один хруст, и герцог благополучно потерял сознание.

– Чего это он?– Недоумевала нежная внучка.

– Стой тут с ним. Я побегу к герцогу или к Ягиусу, кого найду. Нужно позвать ему врача. Посмотри, как у него нога вывернулась.

– У нас нету врачей,– растерянно протянула Бри.

– Тогда лекаря, доктора, эскулапа,– завелась я.– Короче, сиди, карауль. Я скоро.

Видимо в меня был встроен какой–то нужный навигатор, потому как я ни разу не ошиблась в поворотах и прилетела к кабинету Сантана за считанные секунды. Прошмыгнув под рукой бдительного стража, я вбежала в кабинет и принялась с порога кричать:

– Беда, герцог, беда. Бригитта ранила вашего отца. Ему срочно нужен доктор.

На мой вселенский крик герцог, который сидел за столом в своем кабинете, непроизвольно вскочил.

– Что случилось? Чего вы так кричите? Где Бригитта? Что с ней?

Путаясь в словах, я быстро пересказала случившееся. Чего я ожидала? Я думала, что Сантан начнет давать распоряжения, созовет консилиум докторов и сразу же начнет разруливать непростую ситуацию. Так вот, я ошибалась.

Великий и ужасный герцог, выслушав мою сбивчивую речь, спокойно опустился в кресло, хищно улыбнулся и самым светским тоном попросил пересказать мне все еще раз.

– И спокойнее, с подробностями,– сказал он мне.

Я просто опешила.

– Но герцог там лежит в глубоком обмороке. У него даже губы посинели.

– Ничего, ему полезно,– прошипел Сантан.– Рассказывайте еще раз.

Я, прискакивая от нетерпения, пересказала все минувшие события и с надеждой уставилась на демона.

Он неторопливо поднялся, подошел к стенному шкафу, открыл небольшие резные дверцы и неторопливо принялся перебирать какие–то склянки. Замер в раздумье, мне снова пришлось его поторопить. Наконец, герцог выбрал один пузырек, взял второй, что–то капнул в него из третьего, встряхнул жидкости. Снова замер. Да что он делает–то? Решил алхимией заняться? Я нетерпеливо фыркала в проходе. Меня услышали, кивнули головой и пригласили следовать за собой.

Когда мы вошли в покои Люцифуга, перед моими глазами встала идеалистическая картинка: герцог продолжал полулежать в кресле, он уже пришел в себя и тихонько постанывал, а Бригитта расположилась на коленях перед ним и подсовывала подушки под его больную ногу. Изредка королевский проверяющий вскрикивал, тогда юная демоница начинала дуть и нежно–нежно ворковать.

Решительной походкой Сантан подошел ближе.

– Что тут у вас?– Сухо спросил он.

– Зачем ты пришел, щенок?– Тут же взвился Люцифуг.– Хочешь поглумиться надо мной? Послал эту … кобылицу, и она сломала мне ногу.

– Дедушка, ты что? Я же извинилась,– плачущим тоном вступила Бригитта.– Я не хотела, ты сам упал.

– Как ты назвал мою дочь, мерзавец?– Прорычал Сантан.– Я не шевельну и пальцем, чтобы тебе помочь, пока ты не извинишься.

Люцифуга скрутила очередная волна боли, его лицо перекосилось.

– Дай мне напиток от боли,– просипел он.– Немедленно. Иначе, я пожалуюсь королю при встрече на непозволительное ко мне отношение.

– А извиниться?– Невозмутимо переспросил Сантан.

– Папулик,– Бригитта подбежала к отцу,– не мучай дедушку, дай ему напиток.

– Сейчас, доча, дедушка извинится, и я дам ему напиться.

А герцога тем временем скрючило основательно, он умоляюще смотрел на Сантана, но гордость не позволяла ему произнести слова извинения.

Бригитта всплеснула руками, набрала в рот воздуха и принялась визжать. У всех присутствующих сразу заложило уши, а Сантан в один прыжок подскочил к Люцифугу и сунул ему в руку пузырек.

Тот вытянул пробку и жадно отпил из него. Через несколько минут, его тело расслабилось, а лицо вернуло былую красноту. Старик приподнялся, взял больную ногу двумя руками, резко дернул, вставил колено на место и бессильно откинулся на спинку кресла. Фу! Какая гадость! Треск стоял страшный.

– Я принес еще успокаивающий настой,– мрачно сказал Сантан,– выпей, поспи немного для восстановления.

– Я недавно проснулся,– возмутился проверяющий.

– Как хочешь,– бесстрастно проговорил Сантан,– только во сне силы восстанавливаются быстрее.

– Давай,– рыкнул Люцифуг, вырвал второй пузырек и тоже изрядно к нему приложился.– Я, пожалуй, еще посплю. Завтра поеду с проверкой, время терпит. И не мечтай, что сможешь меня в чем–то обмануть. У меня нюх на обман.

– А так и не скажешь,– ехидно ввернул «сынок».– Скорее ты сам – король обмана и интриг. Обманом соблазнил мою мать, наобещал ей горы золотые, а сам женился на другой более выгодной партии, и тебя не остановило то, что она была беременна. Ты отрекся от меня, ты всю жизнь вставлял мне палки в колеса. Злобу свою вымещал на нежеланном сыне? А теперь зачем приехал? Хочешь меня окончательно уничтожить?

–Да больно ты мне сдался,– к Люцифугу, уже пришедшему в себя, вернулось его непробиваемое язвительное спокойствие.– Я выполняю поручение короля. А твоя мать – сама дура. Я ей говорил, чтобы она подождала, чтобы не поднимала шума, я бы нашел способ уладить все тихо–мирно. Так нет же, справедливости ей подавай. Да и дед твой, отец ее, умом явно не отличался. Раструбили про соблазнение на все королевство. Я тогда еле вывернулся, спасибо, новый тесть помог. Пришлось ему пообещать, что никогда не признаю тебя. У моей будущей жены и связи, и положение были намного выше. Какой дурак откажется от такого?

Странно было все это слышать: герцог как будто заговаривался. Я перевела взгляд на довольного Сантана. Он стоял, сложив руки на груди, и улыбался.

– Вы ему сыворотку правды дали что ли?– догадалась я.

– Несколько капель буквально. Вот, доча, твой дед и рассказал всю правду. Теперь ты видишь, что он не достоин тебя как внучки? Гадкий, мерзкий, противный старик.

– Нет, папа,– серьезно как никогда, ответила ему Бригитта.– Дедушка раскаивается. Ведь ты раскаиваешься, дедуля?

– Еще чего!– возмутился Люцифуг.– Мы –