Шрифт:
Закладка:
– Он мог ничего не знать о цианидах и противоядиях к ним, – упрямо возразил капитан.
– НЕ мог! Он был искусствоведом, более того – реставратором. Видишь насыщенный синий цвет на спорной картине? Это берлинская лазурь, синяя краска, используемая художниками всего мира с начала XVIII века, и это – цианид! Не отшатывайся, он совершенно безвреден, можешь даже лизнуть при желании. Впервые синильная кислота была получена при смешении берлинской лазури с серной кислотой, и знаток истории искусства никак не мог этого не знать, а человек, постоянно сталкивающийся с цианидами, не мог не знать о способах их нейтрализации.
– И какой ты делаешь вывод?
– Что ж, могу уверенно сказать: подложивший цианид убийца – не из врачей и не из химиков, иначе не выбрал бы такой корявый способ убийства. Кроме того, убийца совершенно ничего не смыслит в физиологии Иных, в частности – фениксов, по той же причине нелепейшего выбора отравы.
– Как же ему удалось создать тот яд, что лишил феникса огнеупорности? – потряс головой Вэнрайт.
– О, яд создан гениальным химиком, хорошо знакомым с законами магии и особенностями родов Иных и прекрасно осведомлённым о физиологии фениксов.
– И какой я должен сделать вывод из двух твоих диаметрально противоположных умозаключений?! Кто желал прикончить феникса: дурак или гений? Убийца химик или нет?!
– Логика, капитан, это сила, которая всегда с тобой. И с точки зрения логики в этом деле у нас два убийцы. Просто заготовка гения сработала раньше.
В роскошном спорткаре, арендованным Габриэлем (что за тяга у высших демонов к приземистым быстрым машинам?) было тихо и прохладно. Аманда задумчиво смотрела в окно, продолжая размышлять о странной попытке убийства, демон тоже молчал, лишь на подъезде к городу негромко поинтересовался:
– Часто такие чрезвычайные происшествия на местах преступлений случаются?
– Что в твоём понимании «часто»? – рассеянно уточнила Аманда, и машина резко встала у обочины. Демон яростно развернулся к растерянной ведьме, схватил в охапку и с силой поцеловал – раз, другой и третий. Выдохнул и прижался лбом к её макушке.
– Для меня «часто» – это даже один раз, когда ты подвергаешь себя опасности. А если бы при открытии графина из него повалил ядовитый газ, способный свалить с ног даже неслабого Иного? Если бы ты не успела позвать на помощь? Ты не высший демон, организм которого способен нейтрализовать любые яды! Если ты не успеешь ввести себе противоядие или оно не найдётся в твоем саквояже среди уймы флакончиков, то умрёшь так же, как простой человек...
– Оказывается, у тебя богатая фантазия, – прошептала в ответ Аманда. Удивительно приятно, когда беспокоятся о твоей сохранности! О живучести сильных монстров обычно умудряются переживать лишь их родители, её бывшие мужчины никогда так не утруждались. И в сущности, они были правы... – Ты забываешь, что помимо моего набора флакончиков при мне всегда имеется ведьминская сила. А магия позволяет придать соединениям те свойства, что не обеспечивает одна лишь химия, так что если противоядие не отыщется в готовом виде, я смогу его сотворить, – мягко пояснила она своему новому мужчине.
– Если будешь в сознании и способна двигаться, а если нет?
– Габриэль, что ты хочешь от меня услышать? Всемогущих и несокрушимых на свете нет, даже для тебя я могу сварить зелье, которое выключит твоё сознание на заметный период времени.
– Если мне будет грозить смертельная опасность, инстинкт самосохранения вырвет меня из любого забытья!
– Да, но резко вышедший из забвения человек, ещё не успевший вникнуть в суть грозящих ему опасностей, противник не слишком сильный. Кстати, это основная причина, из-за которой Иные побаиваются представительниц моего вида и предпочитают не брать еду и питьё из рук малознакомых ведьм, особенно – ведьм с высоким уровнем дара.
– Не напугала, – усмехнулся Габриэль, возвращая машину на дорогу. – Из твоих ручек я приму что угодно: свято верю в твою приверженность Закону, в которой ты меня так горячо заверяла в первое наше утро. Помнишь, что говорила тогда? «Я исключительно законопослушный монстр. Запрещённых зелий втихаря не произвожу, а разрешённые использую на людях только по их убедительной просьбе или применяю в случае экстренной необходимости ради их же блага». Тебя завезти обратно в департамент?
Кратко согласившись, Аманда опять задумалась. Среди убийц-отравителей глупцы встречались крайне редко, и несуразность попытки отравления феникса цианидом выводила её из себя. Но для кого ещё мог быть заготовлен яд в графине, да ещё с такой малоэффективной концентрацией? Если бы она сама планировала подсыпать кому-то цианид, то даже для человека взяла бы больше ядовитой соли, чтобы летальная доза раствора уместилась хотя бы в четверти стакана. Из глубины мыслей она вынырнула, лишь когда её поцеловали у порога полицейского участка. Надо же, никогда раньше ей не было так уютно молчать и размышлять в присутствии мужчины! И ещё более странно, что тот совсем не обиделся на её длительное молчание, а воспринял его как должное.
– Скажи мне что-нибудь на прощанье – как-никак расстаёмся аж до самого вечера, – проворковал демон, весело сверкая чёрными глазами.
– У тебя в мире живописи остались знакомые? – спросила она. – Можешь узнать, для чего реставраторы нитрит натрия используют?
– М-да, я рассчитывал немного на другие слова, но мы редко получаем желаемое, – театрально философски изрёк Габриэль. Под его лукавым взглядом по телу Аманды побежали возбуждённые мурашки, румянец на щеках стал гуще, но она взрослая, сдержанная, разумная женщина и давно научилась не реагировать на провокации. Наигранно смиренно вздохнув, её демон сказал: – Сейчас позвоню, спрошу – за сохранностью нашей семейной картинной галереи много лет следит одна и та же реставрационная мастерская.
Результат беседы был тем, что подсознательно ожидала услышать Аманда: реставраторы конца 21 века нитрит натрия в своей деятельности не использовали. Выходит, пузырёк на
