Кто знает, какие перемены могли произойти здесь? – подумал я, нажимая кнопку звонка. Дверь не открывалась, и я нажал на звонок еще раз.

За дверью явно слышались какие-то звуки, но никто и не думал открывать ее. Я забарабанил по двери кулаком. Стук был такой, что от него должна была проснуться половина подъезда. Это возымело результат, глазок двери потемнел, а из-за двери послышался гортанный мужской голос.

– Э, зачем стучишь? Здесь никто нэт!

– Мне нужна Алина! – громко сказал я.

– Кто нужна?

– Алина!

– Алимов? Он уже уехаль домой. Болше никто нэт!

Дверь так и не открылась. Я подумал о том, что за годы моего отсутствия могло случиться многое, и неудивительно, что в нашей коммуналке живут другие, незнакомые мне, люди.

Не следовало сюда приезжать, зачем бередить старое? – подумав об этом, я вышел на улицу. Во время своей прогулки я изрядно проголодался, поэтому решил перекусить. Я вспомнил, что хороший кофе варили в уличной забегаловке с поэтическим названием «Гюльнара», где я частенько завтракал, и направился в ее сторону.

В тот момент такой вариант казался мне вполне разумным. С одной стороны, я был знаком с хозяином кафе лично, что гарантировало мне качество обслуживания, а с другой он никак не мог знать о приключившейся со мной истории. Правда, с тех пор, как я поел там в последний раз, прошло изрядное время. Кафе могло закрыться, или переехать в другое место, но я все же надеялся, что ничего не изменилось.

Огибая угол своего дома, я внезапно столкнулся с Глебом. Мой бывший сосед по квартире пребывал в жалком состоянии, и у него, как всегда, не было денег, чтобы опохмелиться.

– А мне сказали, что ты уехал насовсем! – удивился Глеб.

– Кто тебе это сказал?

– Алина, кто ж еще!

– Как она? – спросил я, стараясь сделать голос равнодушным.

– А что девчонке сделается? Работает, учится в педагогическом. Права получила. На той неделе шикарную «тачку» купила, японскую!

– Замуж не вышла?

– Нет! – и Глеб резко сменил тему, – слушай, ты можешь одолжить мне тысячу до получки? – голос моего собеседника стал заискивающим, – видит Бог, я отдам!

– Держи! – я достал из портмоне тысячу и протянул ее Глебу, – можешь не отдавать эти деньги, только не говори Алине, что ты меня видел, ясно?

– Две тысячи, и считай, что я уже забыл об этом!

– Ладно, – согласился я, доставая еще одну купюру, – но ты меня не видел!

– Договорились, начальник!

Довольный Глеб двинулся в сторону супермаркета, а я направил свои стопы в противоположном направлении.

Хорошо знакомое мне кафе неожиданно оказалось пиццерией, и носило гордое, но несколько несоответствующее масштабу заведения имя, – «Верона». Под неоновой надписью с названием кафе, затейливой вязью было выведено: «настоящая итальянская пицца и паста». Интерьер кафе тоже изменился. Была отремонтирована барная стойка, возле которой появились высокие сидения, сменились скатерти и стулья. Со стены исчез большой жидкокристаллический экран, которым когда-то гордился хозяин кафе. Вместо него в стены были встроены колонки, из которых лились неторопливые джазовые мелодии. На стене заведения висели литографии с изображениями Рима, Неаполя, Милана, и Флоренции. Осмотревшись, я с облегчением обнаружил, что, несмотря на видимые перемены, хозяин не изменил своим привычкам. Плотного телосложения азербайджанец по имени Намиг, как и раньше, находился неподалеку от стойки.

– Здравствуй, Намиг-мирза! – улыбаясь, сказал я.

– Здравствуй, Петя, здравствуй, дорогой!

Мне было приятно, что Намиг помнит меня. Я уселся на место, с которого можно было наблюдать за входом в кафе, и привычным жестом вытащил сигареты. Щелкнув зажигалкой, я с наслаждением выпустил клуб дыма.

– Не кури здесь, пожалуйста! – сказал Намиг, и моя сигарета застряла на полпути.

Что случилось, Намиг? – удивился я, – раньше ты не возражал против этого!

– Э, дорогой, извини, но давно ты у нас не был. Такие штрафы стали большие!

– Я понял, – сказал я с досадой. – Ладно, давай, как всегда!

– У нас уже нет азербайджанской кухни. Что ты хочешь, пиццу, или макароны?

Я попросил принести пасту карбонара и кофе. Сидя в ожидании заказа, я впервые испытал то, что называется чувством дежавю. Я вернулся в обстановку, которая была привычной и непривычной одновременно, и моей голове все смешалось. Побег из Москвы, Швейцария, Австрия, Миша, Эстер, новое задание, – все, что произошло со мной за два пошедших года, казалось мне даже не странным, а абсолютно нереальным.

Мой заказ задерживался. Я вышел на улицу, чтобы выкурить сигарету. Место для курения было оборудовано метрах в десяти от входа, и мне пришлось отойти в сторону. Минут через пять к кафе подъехала машина. Это была черная «тойота ленд-крузер». Двери резко распахнулись, и два парня в спортивных костюмах ринулись в кафе. Можно было предположить, что они проголодались, но помповые ружья в их руках красноречиво опровергали такое предположение. Мне стало ясно, что пообедать не получится.

– Сейчас они разнесут все заведение! – отстраненно подумал я. – бедный Намиг! Наверное, он не сумел договориться с «крышей».

Из кафе послышался выстрел, и сразу же послышался звон разбитого стекла. Мне следовало покинуть это место, как можно быстрее. Я затянулся сигаретой в последний раз, и увидел картину, которую никогда не смогу забыть. Один из нападающих выволок на крыльцо молодую официантку в мини-юбке. До смерти напуганная, она имела жалкий вид. Бандит ткнул ее кулаком в лицо, и девушка немедленно указала ему на меня.

– Да, вот же он! – сказала она, размазывая по лицу текущую из носа кровь.

Такого я не ожидал. Отбросив сигарету, я рванулся с места, что было мочи.

– Стоять на месте, волк позорный!

Интересно, в каком кино этот придурок слышал такое выражение? – подумал я.

Но времени для размышлений у меня не было. Раздался выстрел, и просвистевшая мимо картечь больно обожгла мне ухо. Водитель тойоты завел мотор, и машина тронулась вслед за мной. Я понял, что бежать по улице бесполезно. Бандитов мог остановить случайный передвижной пост патрульной службы, но надеяться на это было глупо, да и мне не стоило связываться с полицией.

Следовало поменять тактику, и я рванулся в глубину жилого комплекса, не обращая внимания на ажурные заборчики, газоны, и клумбы с цветами. Вдогонку мне прозвучало еще несколько выстрелов, но расстояние между мной и моими преследователями увеличилось, и ни один из них не попал в цель. Скоро бандиты перестали стрелять. Я петлял по дворам, словно очумевший заяц, а вдогонку мне неслись комментарии случайных прохожих:

– Совсем обнаглели, сволочи!

– Это же детская площадка!

– Смотри, кино снимают!

– А камера где?

– На лбу у него экшен-камера, маленькая такая…

– Теперь все кино так снимают, понял, темнота!

Я начал уставать. Мне было некуда деться, и мои преследователи знали об этом. После того, как я сделал несколько неудачных поворотов, дистанция начала сокращаться, и бандиты прижали меня к оживленному шоссе. Выскочив на проезжую часть, я сумел проскочить между возмущенно сигналящими автомобилями все четыре полосы, и даже перебрался через разделяющее дорогу заграждение, но вторая половина пути оказалась неудачной.

Раздался душераздирающий визг тормозов. Небольшой серебристой машине без номера, несущейся на меня в среднем ряду, не хватило расстояния для того, чтобы остановиться, и ее капот сильно ударил меня по ногам. Когда я упал, молодая женщина в цветном сарафане, сидевшая за рулем, выскочила из машины, и склонилась надо мной. Порыв ветра на секунду приподнял широкий подол ее юбки, и я успел разглядеть под ним стройные ноги. Пепельно-серые волосы женщины упали ей на лицо, и я не смог увидеть его.

– Вам плохо?

– Я бы не сказал, что хорошо! – стараясь не выругаться, сказал я. Странное ощущение, – голос женщины казался мне очень знакомым.

– Боже мой! Петр, ты? – ее голос дрогнул, и я понял, с кем разговариваю. Это была Алина, моя бывшая соседка по коммунальной квартире.

– Здравствуй, радость моя! – стараясь улыбнуться, сказал я.

– Я ждала тебя, – на глаза Алины навернулись слезы. – Вот уж не думала, что наша встреча произойдет именно так!

Автомобили,