Элли немного приподнимает стакан, чтобы впустить воздух – достаточно, чтобы мотылек мог немного подышать. Она не готова выпустить то единственное существо, которое не может от нее уйти или улететь, но она знает, что рано или поздно ей придется выпустить его на свободу. Ей будет трудно смотреть, как мотылек счастливо улетит в окно, а она сама останется здесь, застряв в этой жизни, но Элли не уверена, что может позволить ему задохнуться. В конце-то концов она никого никогда не убивала. По крайней мере, пока.

Элли вспоминает сегодняшний ужин и то, как Вредный Билли все время тыкал ее вилкой и надеялся, что она даст ему сдачи и у нее возникнут проблемы. Похоже, он бывает доволен только тогда, когда кому-то плохо. Его даже не волнует, что плохо может быть и ему самому. Он весь вечер слегка раздражал ее, как раньше раздражал Райли, когда плакал и не мог заснуть. Но когда Элли отказалась реагировать на дурацкое поведение недоразвитого мальчишки, Билли усилил попытки. Он шипел на нее – говорил, что у нее нет семьи, нет подруг, в общем, ничего хуже того, что говорили дети в школе. Мэри заломила ему руку за спину и предупреждающе зыркнула. По крайней мере, еще кто-то понимает, что он собой представляет. Сара думает, что солнце сияет у него из задницы.

Когда ужин почти закончился без каких-либо инцидентов, Билли повернулся к Саре и спросил самым сладким голосом, на который только был способен:

– Хотите, чтобы я загрузил посудомоечную машину?

Она засияла так, словно он предложил всю неделю убирать весь дом.

– Спасибо, Билли! Если б девочки помогали так, как ты. – Она засмеялась, словно шутила. Мэри повернулась к Элли и закатила глаза. Элли улыбнулась, довольная тем, что понимает шутку, и тем, что чувствует себя фактически членом семьи, пока Билли не прошипел, проходя мимо нее:

– Лучше не позволяйте Элли это делать. Если она такая же дура, как ее мать, то мы все помрем к утру.

Злость вырвалась из Элли наружу, причем с такой силой, что чуть не сбила с ног. Она и не подозревала, что можно чувствовать такую злость. Элли даже не успела подумать о том, что делает, ее тело словно принадлежало кому-то другому, когда она бросилась на мальчика, обхватила пальцами его горло и с такой силой швырнула на обеденный стол, что стол затрясся. Неважно, что она на два года младше Билли и весит в два раза меньше, даже если промочить всю ее одежду насквозь, в это мгновение она обладала силой взрослого мужчины. У Билли от страха округлились глаза, и, похоже, он понял, что зашел слишком далеко.

– Заткни свой поганый рот, – прошипела Элли, поднеся губы так близко к его лицу, что немного ее слюны попало ему на щеку. Ее голос звучал как чужой, и она ощущала себя совсем новой Элли, и эта другая Элли могла раздавить горло Билли, только подумав об этом. – До того, как кто-то заткнет его навсегда.

Секунду все сидевшие за столом ошарашенно молчали, а потом как будто резко проснулись.

– Элли, прекрати! – закричала Мэри. Сара орала, чтобы Элли отпустила Билли, а Марк бросился к ней и стал отрывать ее пальцы от шеи мальчишки. Билли рухнул на пол, тяжело дыша. В следующее мгновение рядом с ним оказалась Сара и прижала его голову к своей груди, словно он был младенцем. Элли моргнула и изумленно оглядела сцену перед собой. Что произошло? Откуда это вырвалось? Она посмотрела на свои руки, которые секунду назад были такими сильными, а теперь сильно дрожали.

– Отправляйся к себе в комнату, – заорала Сара, наступая на нее. – И не выходи оттуда до утра.

Элли вылетела из кухни, даже не обернувшись, и пробежала мимо Мэри, которая стояла в дверном проеме. На лице Мэри отражались страх и шок.

Глава 37

Билли открывает глаза и на секунду задумывается, что же его разбудило. Звук закрывающейся двери в его комнату? Вероятно, миссис Джефферсон приходила пожелать ему спокойной ночи и еще раз поцеловать перед сном. Она всегда так делает. Он считает это немного странным и не уверен, что ему это нравится. Его собственная мать никогда не делала ничего подобного, она просто уходила, а он сам отправлялся в кровать после того, как заварит чай себе и братьям. Странно, что окружающие его сейчас люди не ожидают, что он все будет делать сам. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой, и он знает, что долго это не продлится; хорошее никогда не длится долго. Вскоре он отсюда переедет – когда надоест этим людям.

Просто у него, похоже, не получается все делать правильно, не получается встраиваться, как у других детей. Его никогда не учили, как вести себя, как жить в нормальной семье. Он скучает по старым временам, когда они с братьями подшучивали друг над другом, а потом дрались. Это была всего лишь игра. Иногда они злились друг на друга, вели себя подло, вредничали, но на самом деле они любили друг друга и всегда знали: если кому-то из них потребуется помощь, то братья всегда придут на помощь. Странные люди, у которых его поселили, оказались милыми; они дают ему все, что нужно, – горячую пищу, удобную теплую кровать, ему никогда не приходится лежать на вонючих грязных простынях или спать на полу, если он забыл вынести мусорное ведро. Так почему же он так сильно скучает по маме? Если это идеальная жизнь, почему ему хочется домой? И он вернется домой. Если он будет вести себя ужасно, они решат, что он никому не нужен и ему лучше вернуться в родную семью. Может, его мама и бесполезна, но он ее так хорошо знает и чувствует себя в безопасности рядом с ней. Дома у него никогда не было ощущения, что он лишний.

Сколько времени? Губы у него пересохли. Они так сохнут, только когда он болеет, поэтому Билли пытается высунуть язык, чтобы их облизать. Но он не может высунуть язык и провести им по губам, язык вообще не выходит изо рта. Что-то подобное бывает, когда ты крепко спал всю ночь, а на следующее утро не сразу удается открыть глаза и рот. Только сейчас Билли вообще не может разомкнуть губы. Он пытается сделать это пальцами, морщится от боли, и у него начинается паника, когда отрываются крошечные кусочки кожи. Горячие слезы жгут его глаза. Билли выскакивает из кровати, выбегает из комнаты на лестничную площадку.

В доме стоит