преодолеваю мысли, пробуждающие страхи. Когда я чувствую себя уязвимой, я сразу начинаю глубоко дышать и думаю о чем-то хорошем, например, о пляже, купающемся в солнечных лучах, и о том, что я спокойно сижу под пальмой, ощущая на коже слабый морской ветерок. Так, не переставая глубоко дышать, я успокаиваюсь, и мне удается держать себя в руках.

Пока я боролась за обретение личного спокойствия, работать становилось все тяжелее, и мне хотелось, чтобы все осталось позади. Вероятно, поэтому, когда я увидела возможность стать независимой, я бросила все. Я не хотела думать о том, как оставить маму одну, если она посвятила мне всю свою жизнь… Я все время твердила себе, что имею полное право на самостоятельную жизнь… Эти противоречивые мысли причиняли мне большое беспокойство. И, кроме того, я не думала, чтобы моя мама была готова к тому, чтобы дать мне уйти.

Я рассматривала свои идеи с точки зрения карьеры и с точки зрения личной жизни. И тем не менее, среди всех этих треволнений я познакомилась с любовью своей жизни, нью-йоркцем итальянского происхождения, который полностью перевернул мою жизнь. Я никогда не понимала, как происходят эти вещи, но после всего лишь нескольких месяцев знакомства с ним, я решила пуститься в авантюру и сменила Мехико на Нью-Йорк.

Купидон по имени Эмилио

Все началось в 1992 году, когда меня пригласили поучаствовать в одной из наиболее значимых программ как национального, так и международного масштаба, которая завершалась в Акапулько. Это был музыкальный фестиваль, организованный под управлением Рауля Веласко[45], в то время весьма влиятельного в музыкальном мире шоумена. Вместе с ним в Мексику приехали такие гранды как Росио Дуркаль, Рафаэль и Хулио Иглесиас, а также итальянские, американские, бразильские и многие другие артисты. На самом деле все певцы того времени хотели, чтобы Рауль Веласко пригласил их в свою музыкальную телепередачу «Siempre en domingo» («Всегда по воскресеньям»), потому что тем, кого он представлял, успех был гарантирован.

Мне посчастливилось побывать на этом фестивале и познакомиться с Эмилио Эстефаном, мужем всем известной Глории Эстефан. Поскольку это было особенное зрелище, нас поселили на одной из вилл отеля «Лас Брисас», самого известного в Акапулько. На каждой вилле имелся свой собственный бассейн, наполненный разноцветными цветами, и с каждой виллы открывался чудесный вид на залив Акапулько. Я была в купальнике и наслаждалась этим замечательным местечком, как вдруг услышала, что мама окликнула кого-то с балкона:

— Эй, худышка! Худышка! Я здесь! — кричала она, размахивая рукой, чтобы ее увидели. — Мы с Талией здесь, наверху… Что вы делаете?

Худышка, которая была никем иным, как Лили Эстефан, племянницей Глории и Эмилио Эстефан, помахала ей в ответ и пригласила к ним.

— Иоланда, почему бы вам не прийти сюда и не познакомиться с моим дядей? Он тут.

Несколько месяцев назад, находясь в Майами, я приняла участие в радиопередаче, которую готовила Лили Эстефан, и моя мама, будучи очень решительным человеком, попросила Лили представить нас ее дяде. Маме очень хотелось, чтобы я записала диск. Лили великодушно пообещала выполнить ее просьбу при первой возможности, и эта возможность подвернулась, не заставив себя долго ждать. Иоланда Миранда, более известная в артистической среде как «Профессор Мозг», ни за что на свете не собиралась упускать подходящий момент. Мама закричала мне:

— Талита, иди сюда, что ты там расселась? Ну давай же, мы должны пойти познакомиться с ним. Надень на купальник платье или парео, и идем, да поживее, доченька!

Сказано — сделано. Мы с мамой сели в гольф-кар, поскольку автомобильчик был единственным способом добраться до других вилл отеля. Подъехав к вилле Лили, мы встретили там «Толстяка де Молина»[46], который в то время был обычным папарацци; он щелкал фотоаппаратом, делая снимки Джона Секада, Лили и Эмилио Эстефана.

— Здравствуйте, я — Иоланда Миранда, а это Талия, — тут же представилась мама и от всего сердца поприветсвовала Лили и Эмилио. Когда я подошла к Эмилио, чтобы поздороваться с ним, он посмотрел на меня и воскликнул:

— Ба, да я тебя знаю. Еще бы, ты всех в доме с ума свела. Ты знаешь, что моя Глорита — фанатка Маримар, и каждый вечер усаживает свою мать и меня смотреть этот сериал?

«Они смотрели мой сериал? — подумала я про себя. — Да еще и не пропуская серий!»

Я была потрясена. Я никогда и не помыслить не могла о том, чтобы они каждый день смотрели сериал, сидя дома в гостиной. Закончилось тем, что я вместе с Джоном Секадо и Лили позировала у бассейна в то время, как мама беседовала с Эмилио и практически заключила с ним контракт на запись диска.

— Эмилио, — очень серьезно сказала мама, — в музыке ты царь Мидас, а моя дочь такая же царица в телевизионных рейтингах. Вам с ней нужно объединиться, и ты должен выпустить ее диск. Она уже сейчас делает что-то, так дай ей, по крайней мере, песню.

На тот момент я записала половину того, что впоследствии стало моим четвертым диском En éxtasis («В экстазе»). Я оставила студию Fonovisa и обосновалась на студии EMI Latin. Попутно я рекламировала свой третий вышедший диск Love. На нем были записаны такие песни как «Sangre» («Кровь»), которуя я написала сама, «La vida en rosa» («Жизнь в розовом цвете»), испаноязычный вариант песни Эдит Пиаф, «Мария Мерседес» и песня «Love»(«Любовь»). Песни «Кровь» и «Любовь» стали хитами, и, по правде говоря, до этой минуты мои дела шли неплохо. Два последних диска получили золото и платину, и я была готова на большее. Если мой следующий диск будет записан с Эмилио Эстефаном, для меня он станет «величием»…

Эмилио, как всегда, будучи истинным кабальеро, ответил маме, настаивающей на осуществлении своего проекта:

— Конечно, голуба, мы поговорим об этом в спокойной обстановке, — он попытался перевести разговор на другую тему.

— Так, посмотрим… — не сдавалась мама. — Талита, спой ему, чтобы он тебя послушал.

Мне хотелось провалиться сквозь землю. Как так, «спой ему, чтобы