– Я нужен Лерке, – говорю я глухо и поднимаюсь на ноги.

Климов понимающе кивает, но не может не заметить:

– Тогда мы в пролёте со Свинцовым. Говорю, чтобы убедиться, что ты это понимаешь.

– Плевать мне на него! – рычу я. – Пошёл он к чёрту вместе с моим отцом! Пусть оба горят в аду! Мне на всё плевать, кроме неё, ясно?!

Мне плевать. И я не кривлю душой. Никакая месть не вернёт мне мать. То, что его засадят за решётку, её не оживит. Она будет мертва, будет Свинцов на свободе или нет. Без вариантов.

А Лера, моя неугомонная защитница справедливости, мои наказание и счастье в одном лице, девочка, сумевшая перевернуть мой мир, жива. Она существует здесь и сейчас, у неё есть будущее, которое она, к сожалению или к счастью, хочет разделить со мной. Со мной! С парнем, помешавшимся на мести, с недоумком, который не сразу разглядел в ней родственную душу, с озлобленным на весть мир тринадцатилетним мальчишкой, потерявшем мать.

Она то самое солнце в моей жизни, которое наконец рассеяло кромешную темноту ночи.

– Мне это чувство хорошо знакомо, Сав, – пальцами сжимает моё плечо Рус. – Поехали.

– Ты со мной?

– Не в моих правилах увиливать от драки. Но дай мне пять минут, ладно?

Я жму плечами и иду на улицу.

Мы берём тачку Руслана – байк я заберу потом. И, чёрт, я благодарен этому парню за поддержку. Не знаю, что задумал Грыз, но, если придётся вырывать Лерку из его лап с боем, кулаки Климова будут очень кстати.

Рус паркует машину у клуба, когда из отведённого мне часа остаётся десять минут, и первое, что мне бросается в глаза: отсутствие людской очереди на входе. Гранж сегодня закрыт для посетителей.

Интересно.

Мы с Климовым мрачно переглядываемся и выходим из машины.

Нас явно пасут, потому что тяжёлая дверь открывается, не успеваю я занести над ней кулак. Дверь, кстати, открывает Кир, он ухмыляется, пропуская нас внутрь. А затем молча, чему я рад, провожает нас в главный зал.

Леру я вижу сразу же – эти уроды привязали её к стулу, который поставили посередине танцпола, и завязали ей глаза и рот. Внутри мгновенно вскипает ярость, но рассудок остаётся холодным. Так и должно быть, чтобы мои необдуманные действия не причинили Лере ещё больше вреда.

– Одиннадцать, – так, чтобы его услышал только я, замечает Климов.

Я коротко киваю, потому что и сам насчитал столько же парней, пока искал глазами Грыза.

Этот урод сидит у барной стойки лицом к нам, облокотившись на столешницу и скаля свои кривые зубы. Он смотрит на Кира, кивает ему и спрыгивает с высокого стула, направляясь к нам:

– И не стыдно тебе, пацан? У человека бой, его ждут на ринге, а ты вынудил его подвести людей из-за того, что побоялся навестить друга в одиночку. Нехорошо.

Лера озирается, словно может что-то увидеть под повязкой, мычит и начинает дергаться, пытаясь расслабить верёвки. Мне хочется упокоить её, сказать, что я здесь, что всё будет в порядке, но я прожигаю взглядом Грыза.

– Что тебе надо?

– Мне? От тебя? Не обессудь, но ты бесполезен как командный игрок. Так что мне от тебя ничего не нужно. Но есть тот, кто желает с тобой побеседовать.

Грыз останавливается рядом с Лерой и, скрестив руки на груди, кивает мне за спину.

– Знакомься, Фёдор Игнатьевич. Ты же именно с ним так жаждал встречи.

Прежде чем обернуться, я понимаю, что всё это время был у них под колпаком. Я не вырывал зубами место в их шайке, они позволяли мне так думать.

– Ну здравствуй, мальчик, – насмешливо произносит Свинцов, когда я разворачиваюсь к нему лицом.

По бокам от худощавого, сверкающего в ухмылке золотым зубом убийцы моей матери стоят двое лысых кабанов. И они вооружены, в отличие от шпаны Грыза.

– Как невежливо, – цокает он, обходя нас с Русом по направлению к Лере. – Я с тобой поздоровался, мальчик.

– Отпустите девчонку, – рычу я. – Вам нужен я, а не она.

– Ну-ну, ты сам виноват, что она здесь. Виноват, что пропадает такой хороший боец. Зато понимаешь теперь, что у настоящего мужчины не должно быть слабостей. А если они есть, то нужно их тщательно скрывать. – Свинцов отрывает глаза от Леры и смотрит на меня, в глазах впихивает злоба: – Самонадеянный щенок, вот ты кто! Весь в своего папашу! Тот тоже считал себя умнее всех, да ошибался!

– Наверное, вас до сих пор гложет, что приходилось быть на побегушках у такого дурака? – приподнимаю я бровь. – Вы злорадствовали, когда подкладывали бомбу в его машину? Ликовали, приплачивая полиции, чтобы его убийство выглядело несчастным случаем? Вздохнули с облегчением, когда отпала необходимость лизать его зад?

– Пацан, у тебя и так не завидное положение, не усугубляй, – советует Грыз и тут же засовывает язык в задницу, потому что Свинцов бросает на него раздражённо-злобный взгляд.

– Ты прав в одном, щенок, – сужает он на меня глаза. – Я с удовольствием представлял, как Туманов разлетится на кусочки, когда устанавливал бомбу, которая должна была взорваться, как только этот тупой хрен повернёт ключ в замке зажигания. Всё так и случилось, ты же помнишь? Ты стоял там и смотрел, как твоих дорогих папу и маму разрывает на части, а по твоим щёчкам скатывались слёзы.

– Не ведись, – тихо предупреждает меня Рус, сжимая пальцами моё плечо, чтобы я больше не дёргался. – Только хуже сделаешь.

Я скриплю зубами и смотрю на Леру – она напугана и пытается сдержать слёзы. Ради неё я проглочу любые провокации.

Свинцов смеётся.

– И этот гадёныш натравил на меня полицию, ну надо же! – Продолжает ржать ещё какое-то время, но внезапно затыкается и вновь смотрит на меня с нескрываемой злобой. – У тебя не было и шанса отомстить мне за своего папашу! Как только твоя нога преступила этот клуб, мой клуб, я знал, кто ты такой и что тебе нужно! Я знал, что ты придёшь ко мне, ещё пять лет назад! Потому что ты сын своего отца! Хочешь его власти? Моей власти? Так ты ещё не дорос и уже не дорастёшь!

– К чёрту вас и вашу власть, – выплёвываю я. – Вы всего лишь старый хрыч без моральных принципов и совести. Да, я хотел вам отомстить. За мать, а не за отца, который мало чем отличался от вас, но сегодня я решил, что вы этого не стоите. Я понял, что найду лучшее применение своему времени. Поэтому предлагаю забыть о существовании друг друга и разойтись каждый в свою сторону.

– Нет, вы слышали? Он мне предлагает! Мальчик мой, ты здесь для того, чтобы умереть! Но сначала посмотри, как сдохнет твоя подружка. Пристрелите девчонку!

– Нет! – реву я, но Климов успевает поймать меня в захват.

– Ты, хренов мафиози! – окликает он Свинцова, легко удерживая меня на месте. – Тронешь её, и тебе точно не отмазаться. Разговор записан, файлы падают в облако, и если я не отменю отправку, завтра все новостные каналы будут вещать о том, какой ты опасный и злой. У полиции не будет выбора – им придётся засадить тебя за решётку.