Сняв из себя всё лишнее, я оставил только кинжал и трусы. Хотя тут и не было кого стесняться, но почему-то не хотелось охотиться в чём мать родила.

Медленно входя в воду, я даже удивился. Она была очень тёплой, да и в целом, благодаря открытой местности, действительно было видно, что на улице Авий и присущая ему жара.

Сама речка была достаточно мелкая, так что я мог спокойно видеть дно, и дойти до её центра, не напоровшись на острый камень. Стоя в воде по колена, я замер, выставив руку для быстрого удара. Осталось подождать любопытную рыбу, которая решит изучить мои ноги.

Долго ждать не пришлось. Сразу две особи замедлились возле меня, и тогда я ударил.

Глава 12

Вдали

Рыба врезалась мне в ногу и отправилась по течению в неизведанные глубины. Но я не спешил расстраиваться.

Река подхватила небольшой ручеёк алой жидкости, а кинжал неуверенно подёргивался.

' Одна есть!' — обрадовался я. Чувство первой добычи одновременно зачаровывало и огорчало.

Зачарованный таким опытом выживания, первой добытой пищей своими руками, удачной ловлей рыбы… Я был огорчён убийством. Как человек, ощутивший множество смертей в подсознании и принявший это, я не хотел убивать.

Но быть выше этого невозможно, особенно в такой ситуации, в какой я сейчас оказался. Убийство ради пропитания, может хоть сколько угодно раз быть оправданным, но быть убийством оно не перестанет, даже если это просто рыба.

Плохо ли убивать, если на карту поставлено что-то важнее чужой жизни?

Если сложить вопрос так, то ответ будет неоднозначный, но если…

«Плохо ли убивать, если на кону твоя жизнь?»

Рыба закончила свой последний танец перед смертью, и навечно успокоилась на этом тёмном клинке кинжала. Её мёртвый взгляд устремлялся в воды реки, на её чистый, быстрый и могучий поток, на всех её друзей, семью…

— Окончательно схожу с ума… — пробормотал я, и отправился обратно к берегу.

Медленно шагая босыми ногами по дну тёплой реки, я уже не так сильно жаловался на лучи солнца. Надо насладиться ими вдоволь, пока моё тело не вспомнило, что ненавидит их. Всё-таки столько времени без солнечного света давало о себе знать. Даже такой любитель мрака, как я, сейчас вообще не против понежиться на солнышке.

Тем временем, мёртвая туша рыбы, немногим меньше расстояния от моего плеча до кончиков пальцев, всё сильнее манила к себе. Не могу дождаться когда съем её. Ведь если бы не тот вор, я бы сейчас… Вор.

— Вот чёрт-чёрт-чёрт- чёрт! — резкое понимание того, что я оставил все свои вещи без присмотра, понимая, что где-то бродит невероятно искусный вор, придало мне немалой мотивации бежать.

Перебирая ноги с усилием против сопротивляемости воды, я практически вылетел с реки и побежал к рюкзаку, на котором стояли аккуратно сложенная одежда и два меча.

Уже и позабыв о рыбе, я бросил кинжал с ней на землю, и принялся осматривать своё единственное добро.

Но ничего не пропало. Чтобы наверняка, я проверил ещё два раза, но каждый пересчёт имел после себя позитивный исход. С плеч, как будто, упал тяжёлый камень. Ничего не пропало, всё со мной.

Как только я убедился в целостности всего имущества, изо рта сорвался глубокий вздох.

Выдохнув с облегчением, я повалился на землю в месте, где было больше всего лучей солнца, но так, чтобы вещи были в пределах досягаемости моей руки, а это не так уж и далеко. Обсохнуть бы и обдумать, что делать дальше. Надо же было как-то найти способ разжечь костёр и приготовить вкусный обед.

В голову ничего не лезло, кроме старых добрых веток.

Высох я достаточно быстро, так что сразу оделся в свои одеяния и обмотал пояс вокруг рубашки, чтобы закрепить мечи. Рюкзак решил не оставлять, от того, что один раз мне повезло и ничего не украли, безопаснее тут не стало. Хотя сомнения насчёт вора и появились, но я не хотел рисковать, слишком уж дорого это может обойтись. Нельзя отрицать того, что это могло быть какое-то животное. Вот только животное, которое родилось в этом странном лесу, может быть даже опаснее…

Чёрный кинжал, с засыхающей кровью на выкованных виноградных лозах, и свисающей мёртвой рыбой, тоже приходилось таскать за собой, что было не особо комфортно.

Надо наломать небольшую кучку веток, чтобы хватило на костёр. Хотя даже и ломать не приходилось, ведь прорубая себе путь, я полностью устелил землю ими.

Собрать хворост не вызвало никакого труда, но напрягало то, что они были ужасно холодные из-за своего свойства отталкивать свет, и по аналогии с листьями, скорее всего, и тепло тоже.

— А ведь если присмотреться… — наклонился я ближе к дереву. Очень слабо, но можно было увидеть в нём своё отражение. И без того, это было странное место, но сейчас это уже выходит за любые рамки адекватности. Сомнения насчёт того, что это сон, опять начинали пробуждаться, но верить хотелось в обратное. Надо откинуть эти мысли и сосредоточиться на еде. Живот начинало скручивать от голода.

Вернувшись на своё место, я нашёл сухой уголок, в который и бросил все ветки. Осталось только поджечь их.

Во всей этой куче были две толстые палки, которые идеально подходили. Вытащив их, я встал на более короткую, закрепив края ногами и вырезал в ней небольшое углубление. Более длинную я перевязал своим поясом, чтобы было удобнее крутить, и поставил кончиком в ямку.

— За работу, — пробубнил себе под нос я, и запустил механизм.

Ветка об ветку тёрлись с характерным шипением, но не было видно даже дыма. Тогда я решил ускориться, и нашло озарение. Раз они отталкивают тепло, то генерируемое тепло от трения, просто уходит в воздух.

Но сдаваться я не хотел, должен же быть какой-то предел в их особенности, не могут же они отталкивать любое тепло без границ.

Крутил я до талого. Тепло от этого процесса дуновениями ложилось на мои ноги, от чего становилось мучительно жарко, но дым так и не явился.

— Давай же… — еле как говорил я, пытаясь не сбавлять темп. Руки начинали ужасно болеть, мышцы были напряжены до предела, а пот лился ручьём. Ну вот почему даже сейчас что-то должно пойти не так? До слёз