Шрифт:
Закладка:
— Одобрим мы, или не одобрим, все равно решать им. Характер моей внучки я знаю. Железный. Броситься под копыта коня, что бы спасти брата может далеко не каждая девушка. И потом начать жить заново, с чистого листа, после потери памяти тоже. Так что у них у обоих есть что-то общее. Ваш Лорен тоже фактически в 12 лет начал жизнь заново. Давайте посмотрим, что у них выйдет. Насколько глубоки их чувства. Что это? Студенческий роман, или настоящая любовь? Я понимаю Вас, Сардон. Вы боитесь, что мы начнем отговаривать, пугать Веллиану, и ваш сын вновь испытает разочарование, что ему совсем не полезно в настоящий момент. Но мы не будем вмешиваться. Обещаем. Так, Ниллиан?
— Так, Коралия. Вы всегда были для меня образцом мудрости. Спокойно наблюдаем. Единственное, если будет ясно, что это у детей серьезно, то поскорее заключим официальную помолвку. Они оба весьма темпераментные, и, честно, не строгие поборники этикета. Наша дочь его просто забыла, а ваш сын, как я понял, только начал изучать. А этикет, он становится образом жизни, только если внушен, как непреложное правило с детства! Так что ненавязчиво поправляем, если что. Вот, сегодня, например, они гуляют вдвоем, простите, втроем с Тоби. Может, вам, дамы, стоит пройтись по парку, полюбоваться на последнюю осеннюю красоту, а потом случайно встретиться с нашей парочкой. Потому что то, что пройдет незаметно в Академии, расценят как полное пренебрежение нормами во дворце!
— Хорошо, Ниллиан, ты прав. Аделиана, вы составите мне компанию?
— Да, только надо взять теплые накидки, и накидку для Велли. Как я заметила, она в плаще Лорена. Лиор, ты составишь нам компанию?
— Нет, мама, я хочу поговорить с отцом.
— Давайте я прогуляюсь с вами. Давно не был у вас в парке, Сардон! В нем чувствуется заботливая рука Адель с ее эльфийской кровью! А вы поговорите с сыном.
— Спасибо, Ниллиан!
Вскоре трое высокопоставленных особ вышли в парк, создавать видимость приличия для молодежи.
— О чем ты хотел поговорить со мной, Лиор? — Улыбаясь спросил император.
— О Лорене. Папа, почему он согласился помогать ворам? Он мог ведь отказаться уже с теми, первыми?
— Ты вспомни себя в шесть лет. Ты много понимал из того, что чужое брать нельзя?
— Я вообще чужого никогда не видел. Узнал, что есть чужие вещи только в школе. Все в нашем дворце было наше!
— А теперь представь, что ты не ел два дня. Когда Лорен рассказывал о том, первом приюте, он сказал, что за три дня съел два куска хлеба. Остальное забрали старшие. И вот, приходят двое, забирают из приюта, и говорят: вот дом, там, на кухне полно еды. Живут очень богатые люди, которые не могут ее всю съесть. Полезай в окно, откроешь нам его полностью, и можешь есть, что угодно, и сколько угодно. И с собой возьмешь, что бы съесть дома. А о том, что это воровство, никто не сказал! Ты бы полез? Когда его передали карманникам, он уже соображал больше, понял, что за такое можно попасть в тюрьму. И хотел сбежать, как только их отпустят на, так сказать, самостоятельную работу. Хотел добраться до того мага, который жил с той, которая звала себя его матерью. Это было далеко в провинции. Оставаться в столице он боялся. Им показывали, что происходит с мальчишками, пытавшимися сбежать. Двоих при всех забили насмерть. Но у него сбежать не вышло. Его забрал глава гильдии убийц. А там порядки были еще страшнее, чем у воров. Наказывали за любой промах. Ты думаешь, десятилетнему мальчишке просто взять нож и убить взрослого человека? Для этого его нужно сломать, заставить ненавидеть весь род людской. Что бы он не видел для себя другого выхода, кроме как убить. Ему помогло то, что Глава Гильдии выяснил, кто он такой и все-таки берег его. Так что забивать до потери сознания не разрешал.
— Как забивать?
— Просто, палкой, такой толстой гибкой палкой. Провинившегося подвешивали за руки к потолочной балке и каждый мог бить его, сколько хочет. На его глазах двух мальчишек так забили насмерть. Но Глава, как я говорил, Лорена берег. Наказывал только сам. Но почти каждый день. Вот так, Лиор. Я тебя попрошу, никогда не напоминай брату об этом периоде его жизни. Не вороши прошлого. Не спрашивай ничего. Я видел его в 12 лет, там общаться было страшно. Казалось, что вся душа — кровоточащая рана. Не верил никому. Всех ненавидел. Весь белый свет. Дважды пытался сбежать из приюта, вовремя останавливали. Ты думаешь, почему я сразу не признал его и не привел во дворец, а поместил в приют? Просто там, среди ровесников с такими же сломанными судьбами, под присмотром людей, знающих, как с такими с искалеченной душой мальчишками обращаться, у него было больше шансов прийти в себя, чем здесь, во дворце, где бы на него смотрели с отвращением и ужасом. Вот так.
— Я понял, папа.
— Вот и хорошо.
Глава 16
Веллиана и Лорен тихо шли по аллее, кое-где уже присыпанной начавшими осыпаться листьями. Небольшой ветерок иногда поднимал их в воздух, а Тоби с лаем гонялся за ними, пытаясь догнать и схватить на лету. Лорен был серьезен и задумчив. Веллиана продолжала думать о своей прошлой жизни. Вдали послышались голоса.
— Похоже, наше одиночество скоро будет нарушено, — пробормотал Лорен.
— Давай свернем на более узкую аллею, — предложила Веллиана.
— Тогда надо попросить Тоби, что бы он не лаял!
— Тоби надо просить, что бы он увел публику в сторону, если они ищут вас! Не благодарите и не ищите. Вон там, под дубом, хорошая скамья для поцелуев! Я сам вас найду. Полчаса хватит? Я побежал!
Оба, и
