я – это так, перекусить. Леся – девушка стройная, ей такая порция, наверное, нормально. Ей хватает. Но я, разумеется, не сказал ни слова, всё съел, поблагодарил. От чая отказался. Напился. И жарко.

– Леська, я пойду. Работать надо. Меня ждут.

Леся кивнула, а я снова не удержался и обнял ее. И прижал к себе. Скромный обед только раздразнил мой аппетит. Но и другой аппетит тоже был, оказывается, не до конца удовлетворен.

– Егор…

Мне дико нравилось, как Леся прильнула ко мне в ответ – всем телом. Как ее пальцы взъерошили мне затылок.

– Егор, тебе же надо идти.

– Мау! – требовательно послышалось снизу.

– Понял, понял! – Я не без сожаления разжал объятия, вздохнул. – И в самом деле надо. Ты придешь ко мне вечером?

– На чай с меренговым рулетом?

– И на него тоже.

Леся улыбнулась, а я добавил:

– Или ты что-нибудь сама принеси к чаю.

– А чего ты хочешь?

Я подался вперёд и прошептал ей на ухо:

– К чаю надень что-нибудь непристойное.

– Егор! Я приличная девушка!

– Именно поэтому.

Она показала мне язык, поцеловала, а после самым бесцеремонным образом все-таки вытолкала меня за дверь. И вовремя. Телефон снова завибрировал. Моя банда требовала к себе внимания.

* * *

Я даже предположить не могла, что утренняя безобразная сцена так быстро выветрится у меня из головы. Я хлопотала по хозяйству: меняла коту наполнитель, загружала стиральную машину, мыла посуду и полы, но всё время думала о произошедшем. У Егора какой-то удивительный талант. То, что казалось мне постыдным, тот тупик, в который я сама себя загнала в отношениях с матерью – всё это теперь казалось и в самом деле чем-то не таким уж и… серьезным. Решаемым. Просто обычная бытовая ситуация, которую мне вполне по силам как-то разрулить. Особенно когда рядом есть человек, который готов подставить плечо.

Я снова и снова думала о том, что за человек Егор. Моей маме он сказал, что программист. Это совпадало и с моим предположением. Я вспомнила об экране с компьютерной игрой. О словах Егора о том, что еще полгода назад у него были другие возможности. Потом вспомнила и другие его слова: «Я готов жить в спартанских условиях. Но не готов ездить на ведре с болтами». И машину его вспомнила – красивую и темно-бордовую. И монитор у него на столе стоит просто огромный, и кресло компьютерное такое большое, специальное, навороченное. Наверняка, дорогое.

Я села на стул с тряпкой в руках.

Всё очень походило на то, что не так давно Егор вел совсем другой образ жизни и имел гораздо более высокий доход. А потом что-то случилось. Но что? Самое простое – это, конечно, спросить у него самого. Но я вдруг подумала, что после расспросов мамы, мой вопрос будет истолкован Егором неправильно. Какое мне дело до его доходов? Нет, он, конечно, очень адекватно принял застольную беседу с моей мамой, но всё же я чувствовала, что если еще и я начну что-то вызнавать, то тут может наступить ситуация, в которой, как говорится, любой адекватности есть предел.

И потом, трудный разговор Егора с женщиной во дворе. Егор мне обещал, что всё объяснит. Значит, надо просто подождать. Но перестать строить версии я не могла.

Интересно, а в этих компьютерных игрушках можно как-то… проиграться? Ну, как в казино? Я ужасно далека от этих занятий, но знала, что, например, танчики, в которые резались наши хирурги, как-то связаны, несмотря на то что это игрушка с вполне реальными деньгами. Может, и Егор как-то… попал впросак?

Я так прогрузилась в свои мысли, что вздрогнула от прикосновения кошачьей лапы к колену. Кефир смотрел на меня осуждающе. Мол, ты чего, хозяйка? Пол не домыт, а ты тут сидишь как статуя с тряпкой.

И правда, чего это я? Егор обещал всё рассказать. Значит, расскажет.

Непристойное одеяние у меня, разумеется, было. То самое, что я не предложила во время первой нашей встречи Егору. Теперь вот пришло время предложить. Правда, вместе с собой в комплекте.

Я, задрав футболку, покрутилась перед зеркалом в прихожей. Спереди белый прозрачный кружевной треугольник, сзади – три нитки. С учетом того, что и ноги, и попа у меня вполне ничего, ну так работа у меня ни черта не сидячая, смотрелось всё это на мне очень даже неплохо. Я поддела пальцем одну из задних ниточек, поправила.

Ой, как ни поправляй – всё равно неудобно и врезается! Ладно, будем считать, что это ненадолго. И что скоро Егор меня от них избавит.

Глава восьмая

Когда я подошла к подъезду Егора, около двери уже стоял человек и открывал ее. Услышав мои шаги, он обернулся, почему-то улыбнулся и придержал дверь, пропуская меня вперед. А я почему-то смутилась, зачем-то одёрнула футболку и шагнула в подъезд.

Мы одновременно подошли к лифту, а потом зашли в него.

– Вам какой? – спросил незнакомец.

– Девятый, – отозвалась я.

– И мне тоже.

Двери лифта закрылись. И я, вопреки правилам хорошего тона, в упор уставилась на мужчину.

Колоритный был дяденька. Он мне кого-то напоминал, но я не могла сообразить кого. Актёра какого-то, что ли? На вид лет пятьдесят. Невысокий, но крепко сбитый, без лишнего веса, с нормальной мужской фигурой – широкие плечи, ровная спина. На нем были обыкновенные синие джинсы и бежевая рубашка с короткими рукавами. Но самым примечательным в его облике была шевелюра. Шикарная шапка темных густых кудрявых волос, обильно припорошенных сединой. И глаза у него большие, темные, выразительные. Кого-то он мне этими глазами очень сильно напоминал. Я нахмурилась.

Лифт остановился.

– Погода на улице хорошая, правда? – У дядечки оказался еще и очень приятный тембр голоса, как я внезапно сообразила. Такой мягкий, чуть рокочущий и будто даже завораживающий. – Жара спала, и я с удовольствием прогулялся от метро. Прошу! – Он чуть посторонился, пропуская меня первой из лифта.

Я вышла, слегка смущенная этим дядечкой. Какой-то он… будто не от мира сего.

Я направилась к квартире Егора. И поняла, что он идет следом за мной. Почему-то вдруг кольнул страх. Нет, на маньяка он не похож. Хотя, если бы маньяки были похожи на маньяков, то они бы не могли делать свое темное дело. Я резко остановилась и обернулась. Так и есть. Он совсем рядом. И снова улыбается.

– Знаете, мне кажется, мы с вами идем в одну и ту же квартиру, – вдруг сказал он. Обогнул меня, сделал еще несколько шагов и