— И все же мужчины сильнее.

Я в дискуссии вступать не стала. Можно и из такого захвата освободиться, главное двигаться в нужную сторону. Тебя как бы заваливают назад, этого допускать нельзя. Я схватилась за предплечье Леандро, машинально прижала подбородок к груди, чтобы не придушили. Надо наклониться вперед, чтобы не потерять равновесие — и ногой шагнуть назад, за стопу противника. И развернуться.

Это описывается сложно, а делается-то в пол-минуты. А потом классический бросок через себя — и красота! Летит противник на пол.

Если бы это была реальная схватка, я бы еще и сверху прыгнула, как на Эстебана Гила. Но это просто показуха.

— Эсса, а где вы этому научились?

А вот этот вопрос не предусмотрен. Так нечестно…

Пришлось мило улыбнуться.

— Дома, конечно. Слуги много чего умеют, надо только не стесняться спрашивать и учиться. Вот я и попробовала. Я же действительно намного слабее мужчины, — я протянула руку Леандро, но тот ее не принял, насупился и сам вскочил на ноги. — Приходится брать увертками, хитростью, подлостью. Это естественно.

— Женщины, — прошипел Леандро.

— Окажись я другой, вы бы искали сестру в Санторине.

У парня хватило совести смутиться. Все верно, Кайа Ибанес была бессовестно избалована защищенностью. Она точно знала, что с ней никогда и ничего плохого не случится. А когда оказалась в сложной ситуации — растерялась.

— Я бы этого эса Четина….

— Можете сплавать, трупы под водой попинать, — предложила я от драконьих щедрот.

— Я бы в Санторин сплавал. Баязет, ссссс… собака!

Я погрозила парню пальцем.

— а если тором станет?

— Надеюсь, не станет, — задумался Леандро.

— Мы отклонились от темы, — решил Федерико. — Простите за недоверие, эсса. Мы вас слушаем дальше.

Мне было не жалко. Я рассказала.

Вечером мы сидели на террасе и вкушали поджаренную рыбу. Тунец был свежим и вкусным, погода отличной, общество приятным — что еще? Леандро Ибанес, правда, навязывался в компанию, но женский коллектив решил, что перебьемся.

Было б хоть трое мужчин, а один?

Разорвем же!

И поссоримся.

Пусть гуляет сам по себе. Хотя интересно, кого родители для него присмотрели?

— Я подозреваю, что тебя, Сив, — Кайа стеснительно поглядела на Севиллу. — Мама что-то такое говорила, что нам бы хорошо породниться.

— Я подумаю, — согласилась Севилла.

Я улыбнулась.

А что? Хороший дуэт будет, Ибанесы со своей контрабандой, Коцци со своими магазинами… так, молчу! О некоторых вещах лучше даже не думать, так спокойнее.

— Подумай, — посоветовала Фатима. — Вы будете хорошо смотреться вместе.

— А сама?

— А я пока никого по сердцу не нашла. Может, потом?

— Может быть, — согласилась Севилла. — Не знаю только, что родители скажут…

— Нашим родителям волей-неволей придется держаться вместе, — Олинда всегда отличалась здравомыслием. — Не то сожрут.

— тогда брачные союзы не худший вариант, — Ярина была согласна. — когда мы улетаем?

— Думаю, пару дней мы тут проживем на всем готовеньком, а потом — в дорогу, — вздохнула я.

Не хотелось мне в храмы. И никуда не хотелось. И вообще…

Почему, когда косячат боги — расхлебывать приходится людям? А когда косячат люди — тоже людям? Где справедливость?

Интерлюдия 1

— Евгения, думаешь, все будет хорошо?

Эсса Дельфина Коста, эффектная блондинка примерно тех же пропорций, что и Евгения, была встревожена. И даже не старалась это скрывать.

Дочь же!

Страшно!

Родной ребенок — и невесть куда, в леса и горы…

— Не знаю. Но и оставлять их здесь не выход. Девочки точно попадутся. И мне нужно время подумать, прощупать почву…

— Да, конечно. Ушам своим поверить не могу. Драконарии…

— Проблем будет море.

— Но и выигрыш при удаче — тоже.

— И все это благодаря эссе Кордова.

— Да, Фина.

— Самое забавное, что эс Кордова так ничего и не подозревает, — хихикнула Дельфина.

— Да уж. Редкостный болван! — припечатала Евгения. И даже поморщилась. Она специально съездила, посмотрела на отца Каэтаны. Девушки…

Кто из нас не знает, что молодежи сложно найти общий язык с родителями? Поэтому все слова Каэтаны она делила втрое. Увидела Евгения эса Кордова, увидела сопровождающую его девку — и помножила обратно. Чего уж там…

Вот гадость несусветная! И эс, и его девка… Каэтана не преувеличивала, скорее, преуменьшила. И избавиться от раэши надо было не просто так.

Сам эс Кордова — теленок на веревочке. А вот его спутница… есть такая поганая порода баб. Помирать будут — и гадить, и вредить, и пакостничать. Просто потому что.

Потому что кто-то красивее, кто-то умнее, у кого-то лучше жизнь сложилась… нет, себя такие в зеркале не видят. И в голову им не приходит над собой поработать — зачем? У них уже все есть. Их потолок — колонка светских сплетен в дешевой газетенке.

Эса Кордова надо было освободить от этой обузы. Просто потому, что она будет вредить, и любое дело загубит по подлости своей и ничтожности. И эсса Евгения собиралась этим заняться в ближайшее время.

— Ты уже что-то придумала на ее счет? Таких, как Каэтана, обманывать не стоит.

— Конечно. Если ты помнишь милую Мелиссу… ты ее помнишь?

Дельфина оскалилась так, что ее захотелось назвать Акулиной. Помнила ли она?

О, еще как помнила! Сия дрянь совратила ее супруга и едва не поскребла его счет на кругленькую сумму. Хорошо еще, вовремя вмешалась подруга.

После милой беседы трех женщин, Дельфина осталась при деньгах и муже, Мелисса — при целой шкурке и неиспорченном личике, а Евгения получила моральное удовлетворение.

Мелисса Эррера же….

Она продолжала искать себе супруга, перепархивая с цветка на цветок. Но и ума у нее было, как у бабочки.

Красивая, роскошная даже,