На дверь стали напирать. Один удар, второй.

Жаль, у него нет пистолета, а то бы он показал этим наглецам, где раки зимуют! И все же Тони выкрутил ножку у одной из тумбочек. В умелых руках это нередко тоже грозное оружие. Тони ощутил ее вес. Если хорошо приложиться, можно не только утихомирить нападающего, но и отправить его на тот свет.

Тем временем на дверь всё напирали. Давно ударом сорвали щеколду и даже немного сдвинули баррикаду Тони. Приходилось только удивляться, какой мощью и силищей обладают нахальные налетчики.

А за дверью происходил настоящий гвалт. Какие только звуки не просачивались внутрь: и скрежет, и звон, и собачий вой, и звериный рык. Казалось, все пропавшее звериное царство скучилось у домика Тони. Уже разбили окно, стала трещать в верхней половине дверь, и Тони не знал даже, что делать. Он забился в противоположный от двери угол и, крепко сжав в руке ножку тумбочки, приготовился ждать чего угодно. Но то, что он увидел, просто ошарашило своей непредвиденностью.

Когда верхняя половина двери от очередного сильного удара разлетелась в щепки, в проеме рваного зева неожиданно показалась оскаленная и истекающая слюной морда крупного волка. Налитые кровью глаза его горели безумием и глядели плотоядно. Такая же голодная харя протискивалась в окно.

И все же это были не волки, Тони сразу понял. Звери были крупнее, массивнее и кровожаднее. Если бы не густая взъерошенная шерсть, не волчьи рыла, Тони не отличил бы их от людей, ведь и крушили-то они всё передними лапами, налегая на дверь огромной, мощной грудью.

И тут Тони как осенило: вот почему здесь он не встретил ни одного животного — весь городок был населен своим зверьем. Днем это были больные, измученные люди, ночью — кровожадные, мерзкие твари, рыскающие по округе в поисках добычи. И Лиззи была с ними! Его Лиззи! Теперь он точно знал, кто виноват в том, что его Лиззи стала такой. И они не дождутся от него милости!

Оборотни, воспользовавшись некоторым замешательством Тони, почти совсем вломились в комнату. Сколько их было? Шесть, семь, восемь? Тони не считал. Они могли за то время, что он пребывает в Лиссонвилле, собрать и большее количество собратьев. Хотя, что он один для такой массы уродов? Тони понял, что выбора у него нет и не будет. Один черт помирать, но и он не останется в долгу за столь любезное гостеприимство: он тоже прихватит с собой в могилу пяток особенно рьяных налетчиков — терять ему нечего, бежать некуда.

Тони подскочил к одному из монстров и двинул ему в глаз острием ножки. Тот дико взвыл и выпал из окна. На его месте сразу выросла другая, не менее противная рожа. Этого Тони отбросил ударом кулака. На голову рвущегося в дверной пролом, Тони обрушил легкую тумбочку, но и ее было достаточно, чтобы на несколько минут вывести тварь из строя.

Если оборотнями были те чахоточные создания, что слонялись за ним по Лиссонвиллю, бояться нечего: с ними он сладит; но если там найдется хоть пара гигантов, подобных Пейну, ему придется туго. Не стоило забывать и про них. Наверняка весь Лиссонвилль состоял из этих тварей. Остается только надеяться, что удастся вырваться из номера и добраться до какой-нибудь машины. Но об этом потом, сейчас не мешало бы позаботиться о «друзьях», так настойчиво рвущихся к нему на вечеринку.

Тони еще одного саданул в глаз. Ему не оставляли выбора. Только ответной жестокостью, вспомнив всё, чему учили его на войне, он мог хоть как-то сохранить себе жизнь. И Тони обозлился. Он, казалось, вобрал в себя всю боль потери близких и друзей там, на войне, и боль Лиззи здесь. Только так можно противостоять им, так выжить: беспощадно вступив в схватку, пусть со всех сторон и безнадежную.

Сколько времени Тони дрался с оборотнями — минуту, две, двадцать, час? Время словно остановилось. Он уже устал сбрасывать с плеч лохматые лапы чудовищ, уже перестал обращать внимание на саднящие раны от их острых когтей, машинально продолжая отбиваться чем под руку попадя от наседающих тварей, как вдруг в проломе высаженной двери появился громадный верзила и дико осклабился, зарычав так, что стены, казалось, вокруг задрожали.

Тони, да и все оборотни, замерли на секунду. Видно было, что и они его испугались. Теперь, подумал Тони, ему действительно пришел конец. С гигантом Пейном в этой ограниченной комнатушке ему не справиться, а вырваться на свободу не так-то просто: даже те, которые, казалось, лежали под окном в беспамятстве, могли в любое мгновение очухаться и снова наброситься на него.

Однако стоило только верзиле Пейну пересечь порог комнаты, как сзади на него с не менее грозным ревом набросился другой оборотень, прыгнув тому сразу же на плечи и вонзаясь острыми клыками в его шею.

«Неужели Лиззи!»- мелькнуло у Тони, но ему не дали додумать: на него опять набросилась кровожадная орава. Но теперь Тони был не один, теперь он не покажется им легкой добычей!

И все же что-то непредвиденное случилось: кто-то хорошо задел Тони. С плеча сорвался кусок мяса, и острая боль мгновенно затуманила рассудок…

Очнулся Тони только утром. Голова шумела и гудела так, словно наполнилась пчелиным роем. Не верилось, что он остался жив. После такого побоища вряд ли бы кто из людей выжил, а тем более он, Тони, измотанный и потрепанный жизнью.

Вокруг него было ужасное зрелище: шесть или семь истерзанных до неузнаваемости людей. Все мертвы. Да и сам Тони чувствовал себя разбитым. Тело ломило, рубашка изодрана в клочья, грудь залита кровью, руки и плечи исцарапаны, один глаз совсем затек, и Тони плохо видел. Но разлеживаться некогда, нужно поскорее отыскать Лиззи, забрать её и увезти отсюда подальше.

Тони поднялся, медленно пробрался к выходу, переступая через трупы, но у порога замер: под окном, неестественно раскинувшись, лежала Лизи, чудовищно изуродованная, с перегрызенным горлом.

У Тони подкосились ноги. Очумелый, он так и осел возле нее на землю.

Все-таки она была с ними! Все-таки она была ими! Но что-то помешало ей так же напасть на Тони, как напали на него её собратья.