Шрифт:
Закладка:
Но никому нет до нас никакого дела. Каждый пытается спасти свою шкуру. Неподалеку один гуль, похожий на бывшего альфа самца волчьей стаи, встав на задние лапы и разинув пасть во всю ширь, впивается острыми зубами в шею одного из отступников, отрывая его голову от тела. Отворачиваюсь так, чтобы Рани не видела этого, и продолжаю изучать местность, выискивая возможные пути отхода. И когда бегу к одному просвету, именно в этот момент передо мной словно из ниоткуда выпрыгивает фигура альфы.
— Мамочка, — жалобно пищит моя девочка, дрыгая ногами и дрожа всем телом.
— Тихо, не шевелись, — уговариваю ее и опускаю на землю, заслоняя собой.
Она отступает на шаг, но прикасается ладошками к моей спине. И в этот момент гуль открывает пасть и орет, рычит, практически разрывая наши барабанные перепонки. Затем быстро кидается в мою сторону. Моих сил хватает отбросить его тушку подальше, вот только у него есть преимущество — он не устает, в отличие от меня. Все же он уже давным-давно не живой, а скорее мертвый. Во второй раз ему удается полоснуть меня по грудине, но удар приходится по касательной. Отовсюду слышны стоны и многочисленный рев. Мне постоянно приходится оборачиваться и проверять, все ли в порядке с моей парой. Снова удар, снова боль. Чувствую, как слабеют тело и конечности, как с каждым последующим ударом и укусом в шею во рту разливается кровь. Металлический неприятный привкус на языке…
— А-а-а, — раздается вдруг крик Рании, звоном разносящейся по округе, — Рагна-а-а-р!
И тут поляну озаряет яркая вспышка. Гуль размыкает челюсти, скулит и пятится на своих двоих, мотая из стороны в сторону головой. Кто-то кричит, кто-то плачет…
— Рани, — шепчу я, протягивая ей руку.
Она находится в центре поляны, этот свет исходит от ее тела. Рот широко раскрыт, глаза навыкате… Но я вопреки всему улыбаюсь, ведь это означает только одно… Вот она, та сила Златокрылых, что может подчинять себе подданных.
— Убирайтесь! Убирайтесь! Убирайтесь! — истошно кричит, по щекам ее текут слезы отчаяния и бессилия, но именно это то единственное, что способно усмирить и подчинить даже безмолвных и особо опасных тварей пустоши.
Поляна постепенно пустеет. Все повинуются мощной силе и энергии истинной наследницы трона… даже живые. Вот только я успеваю заметить, каким взглядом напоследок ее окидывает самый старший из демонов прежде, чем улететь.
— Черт, — стону, удивляясь, что на меня эта сила не действует.
И улыбаюсь. Ведь это точно доказывает, что мы — истинная пара. Только на парные узы не действует магия подчинения крови. Отключаюсь…
— Как он? — милый тихий голос Рании врывается в мое сознание теплым потоком.
Пробуждение приносит с собой боль в теле, но не острую, а приглушенную, словно меня уже лечили.
— Вон, приходит в сознание, у него и спроси, — бурчит чей-то старческий мужской голос, — ишь, сколько вопросов.
Последние слова доносятся уже приглушенно. Этот неизвестный отходит, а после меня обдает родным женским запахом. Открываю глаза, подгоняемый ревностью дракона, и моему взору предстает взволнованное лицо Рани. Как только она замечает мою вымученную улыбку, то морщинки на ее лбу немного разглаживаются. Девушка кладет голову на мою грудь и приобнимает за талию, не давя при этом на меня своим весом.
— Ты жив, — облегченно произносит, а затем снова смотрит на меня, оглаживает пальцами мои губы и лицо, словно проверяет на всевозможные повреждения.
Опускаю взгляд ниже и вижу, что тело мое перебинтовано белой тканью, от которого четко исходит запах лекарств.
— Где мы? — окидываю взором место, где мы оказались.
Это деревянная добротная изба из темных бревен. Довольно чисто, повсюду развешаны травы, на табуретке возле печки сидит седовласый старец, даже не смотрит в нашу сторону.
— Ох, ты когда сознание потерял, я не знала, что делать, — жалобным голосом говорит девушка, а затем кивает в сторону хозяина дома, — Милтон помог, он от того места как раз неподалеку живет.
Поворачиваю голову и замечаю направленные на нас глаза, в которых вижу странный блеск. Током моментально прошибает. Он знает, кто такая Рания, и пришел не по зову помощи, а по зову приказа. Она пока и сама не знает, что в случае опасности или страха может призывать свой народ. Судя по выцветшим татуировкам на лице, он — изгнанный дракон из Белого клана. Напрягаюсь, но в этот момент он встает и резко выходит из помещения.
— Нам нужно уходить, — приподнимаюсь и сквозь боль пытаюсь встать.
— Ты слаб, ложись обратно, — уговаривает меня девушка, пытается заставить меня лечь обратно.
— Мы в пустоши слишком долго, — беру в ладони ее личико, — это опасно, здесь много разных тварей…
И не только животных, хочу я добавить, но не желаю ее пугать.
— Вроде нормально все, — пожимает она плечами, — еще бы уметь управлять этим сиянием, тогда вообще здорово было бы.
Улыбаюсь, глядя на то, как ее вдохновляет собственная сила.
— Это только начало, птичка моя, — прислоняюсь к ее лбу и практически невесомо целую в губы, — нам еще многому предстоит научиться.
Раздается хлопок двери. Заходит старец, молча смотрит на нас и снова походит к печи, помешивает какое-то вкусно пахнущее варево. По запаху суп.
— Чего смотришь на меня зверем? — оборачивается и обращается ко мне напрямую, — пока ведете себя прилично, не обижу. Так что в гляделки со мной играть не надо.
Стискиваю челюсть. Не нравится мне, что сейчас мы зависимы от него, как никогда. Судя по виду из окна, на улице начинает снова темнеть, а это значит, что на охоту выдвигаются самые опасные существа пустоши.
— Сколько я провалялся в отключке? — задаю девушке резонный вопрос.
— Сутки, — растерянно отвечает, на этот раз не препятствуя моему поднятию, а даже помогает, подставляя мне свое плечо.
— Сам же знаешь, — подает снова голос старик, забирая котелок и ставя его на деревянный стол, — с наступлением темноты вам не выбраться отсюда невредимыми.
Раскладывает три тарелки, разливает суп. Слышу, как от голода бурчит живот Рани, да и сам я хочу есть, что уж говорить, слюни по подбородку так и капают.
— С чего бы нам доверять вам? — интересуюсь, с трудом подходя ближе.
Ребра так и ноют, кости болят.
— А есть выбор? — приподнимает он брови, — садитесь — отужинаем хоть нормально. Лет сто ни с кем за одним столом не сидел.
Резон в его словах есть, чуйка дракона молчит, так что я позволяю нам обоим присесть и, проверив пищу на яды, даю Рани начать есть. Все это время не расслабляюсь и отслеживаю настрой и телодвижения мужика. А вот он расслаблен и ведет себя так, словно мы его закадычные друзья и весьма приятные его сердцу гости.
