Шрифт:
Закладка:
Историю своих прошлогодних похождений она уже давно поведала спутнику.
– А может, сразу туда и направимся?
«Белая лошадь» приветливо мигала электрическими огоньками, фермеры в клетчатых рубашках стучали кием, словно никогда и не прерывались, барменша за стойкой расставляла бокалы, – все находилось на тех же местах, что и в прошлом году, только свободных мест не было. Кто-то уже спал в крохотной комнатке под самой крышей и пил чай из облезлого чайника.
Сомкнутые ряды домов, похожих друг на друга, как члены клуба «Кому за триста», потянулись перед ними, пустынные и слабоосвещенные. Они поднимались по ступенькам к сияющим стаканам света, искали на стене звонок, смотрели, как по ступенькам спускается вниз хозяин пансиона, отрицательно качая головой, пожимали плечами и шли дальше, на музыку и шум большого отеля, к закрытым калиткам, за которыми, в глубине палисадника, виднелась надпись «Bed & breakfast».
Строгий швейцар открывает подъезд, нет, отвечает, в Америке мест…
Через полчаса они сообразили, что табличка с надписью «Novacancy» означает вовсе не рост безработицы в графстве Йоркшир, а банальное отсутствие свободных номеров.
– Вы к нам сегодня уже двенадцатые приходите, – сочувственно сказала светловолосая барышня со значком «Кристина» на лацкане. – Мы всем советуем уезжать в соседний город, например в Лидс. Здесь вам ничего не найти.
«Интересно, – думала Мария, – когда он упадет духом? Когда вспомнит, что в Англии вокзалы на ночь закрывают?»
Странно было и то, что вдруг потеплело. Совсем исчез ветер, и час бессмысленных блужданий не заморозил их и не утомил.
– Выход один, – сказал Григорий. Последние полчаса он перестал шутить и только упорно продолжал подниматься к запертым дверям. – Надо возвращаться на вокзал и садиться в ночной поезд на Эдинбург. Если он еще не ушел.
Навстречу все чаще стали попадаться компании тружеников метлы и мусора. Они проходили мимо молча, мягко огибая парочку, только стреляя исподлобья быстрыми блестящими взглядами.
Инстинктивно она прижалась ближе к спутнику и просунула ладонь под его теплый локоть.
– Я предлагаю двигаться к вокзалу, а по дороге методично стучаться во все дома.
Они свернули в темную аллею, которая вела прямо к городским воротам.
Дом белел в темноте, освещенный изнутри световым колодцем высокой лестницы. За стеклянными дверьми мелькнула фигура.
– У вас нет свободных комнат для двух человек?
Пожилой коренастый мужчина в светлой рубашке с расстегнутым воротом покрутил головой, но дверь не закрыл, словно колеблясь.
– Дело в том, что наш дом на реконструкции.
Мы вообще не пускаем постояльцев, ну разве что одного-двух, из постоянных, а в комнатах жить нельзя.
Но они уже уцепились.
– Любая комната будет лучше, чем ночевать на улице, – твердо сказал Григорий.
– Но нам надо две, – не очень уверенно встряла девушка.
Мужчина постоял, раздумывая минуту, потом решительно повернулся и приглашающим жестом махнул им через плечо: – Пойдемте, я вам покажу, что у меня есть, а вы уж сами решите, подходит вам или нет.
Половину мансандры занимали поставленные на попа матрасы, коробки неизвестно с чем и невскрытые банки краски, вследствие чего повернуться в комнатке не было никакой возможности. Однако также присутствовала большая застланная кровать и – боком к ней – узкий дерматиновый диванчик.
– Отличная комната! – воскликнул Григорий. – Вы нас спасли! Просто подобрали на улице! Сколько мы вам должны?
– Я сейчас спущусь вниз и принесу ключи и полотенца, – уклончиво ответил спаситель. – Душ за соседней дверью, имейте только в виду, что напротив вас, в восьмом номере, живет постоялец.
Приняв у счастливой парочки пятьдесят фунтов, он оживился и, ловко застилая диванчик, словоохотливо рассказал, что сам родом из Ирландии, моряк («Просто морской день сегодня», – переглянулись они), женился на вдове, хозяйке дома, бизнес идет хорошо, а русских он любит, плавал во Владивосток, в Санкт-Петербург, давно правда, уж и не помнит, в каком году…
Он иссяк, слегка переваливаясь на ходу, сдвинул к окну коробки и бесшумно прикрыл за собой дверь.
– Давайте представим, что мы в купе спального вагона. Я выйду в ванную, а вы в это время укладывайтесь.
Когда Мария вернулась, умывшись холодной водой из левого краника, которую так и не смогла смешать с кипятком, бьющим из правого, молодой человек уже лежал на своем диванчике, укрывшись с головой и отвернувшись к стене.
– А где здесь гасится свет?
– Там, над раковиной, надо дернуть за веревочку. Мария дернула за веревочку и забралась под одеяло. Дом скрипел, шуршал, шелестел чем-то и ухал где-то в самой глубине.
Вдруг на лестнице послышались шаги. Они приближались, неровные и нетвердые, словно нога не сразу находила следующую ступеньку. Мария приподняла голову. Со стороны диванчика не раздавалось ни звука, словно там никого и не было. наконец шаги остановились у двери.
«А ведь я не закрыла замок, – ахнула она и подумала: – Пора визжать».
Забрякал ключ, послышался звук мягко поддавшейся двери и щелк замка в восьмом номере.
Мария откинулась на подушку и вздохнула – бог весть почему.
Утром она проснулась по московскому времени. За окном было серо, а в доме тихо. Она приникла к окну, пытаясь разглядеть, льет ли дождь, или это так дрожит воздух сквозь неровное стекло.
– Что ты там высматриваешь?
– Хочу понять, идет ли дождь.
Григорий резким движением нажал ручку, распахнул на себя раму и, подавшись вперед, вытянул руку – ладонью вверх.
– Моросит.
Он постоял, разглядывая влажные черепичные крыши, и, вдруг оживившись, обернулся к ней:
– Слушай, город ведь совсем пустой! Какие снимки получатся! Пойдем скорее отсюда!
Они сбежали по лестнице вниз и остановились у маленького столика при входе. Под зеркалом с подзеркальником, в котором стояла необожженная свеча, рядом с распахнутой книгой, лежал круглый серебряный звонок.
– Помнишь, – Мария потянула руку к кнопке, – моряк просил утром позвонить и оставить ключ.
За стеклянной дверью, отделяющей гостевую часть дома от хозяйской, была видна еще одна лестница, покрытая зеленым ковром.
Сначала они услышали, как где-то наверху задребезжал звонок, потом открылась дверь и по ступенькам, держась за перила жилистой рукой, спустилась старая дама в пеньюаре и чепце на неубранных седых волосах.
– Что вам угодно? – сухо и неприветливо спросила она.
– Мы хотели оставить вам ключ и еще раз поблагодарить вашего мужа.
– Кто вы? Какого мужа?! – отпрянув назад, вскричала дама.
– Я так и думал, – рассмеялся Григорий, – этот парень из восьмого номера неплохо заработал на нас!
– Понимаете, – вежливо разъяснила Мария, делая руками успокаивающие пассы. – Вчера поздно вечером нас впустил мужчина, который сказал, что есть свободная комната. Нам не могло
