Мои слова остудили веселье, народ посуровел и потянулся за мной к пульту хранилища, единственному оставшемуся в целостности терминалу, с которого можно было получить нужную информацию. На этот раз нас интересовала локация космодрома. Пришлось опять будить трусливого гвардейца, который вместе с Элной быстро отыскал нужные сведения. Космодром находился по ту сторону горной системы ближе к экватору. Кен зафиксировал в памяти широту, долготу и высоту. Соответственно станция сейров висела над этой точкой на стационарной орбите. Цель определилась, значит, пора делать следующий шаг, и, делая его, я уже не понимал, толи мы управляем событиями, толи они нами.

Кен широко распахнул вход в свой аппарат. Мы с комфортом устроились в анатомических сиденьях, сочувствуя Элне, которая чуть не плакала, расставаясь со «скатом». Мне самому было жалко бросать эту прекрасную и надёжную машину, но к великому сожалению она была бесполезна в космосе. Её стихия — воздух. Прощай «скат», ты был хорошим другом. Зато теперь вся наша компания собралась вместе, и нам с Отилой стало веселее.

Воодушевлённый и полный азарта Кен лихо стартовал по крутой дуге с набором высоты. Забравшись на десяток вёрст, он взял курс на юг. Опять мимо поплыли рассечённые ущельями горные хребты, заснеженные пики, долины и каньоны с реками, ледники со стекающими вниз ручьями. Раскинувшаяся внизу картина горной страны поражала воображение многообразием форм, цветов и контрастов. Наслаждаясь видами, я не заметил, как мы достигли цели.

Режим «хамелеона» позволил рассмотреть с высоты весь космодром, который разительно отличался от известного мне по телевиденью земного. И отличия были связаны с принципом полёта здешних космических аппаратов, которым не требовались тысячи тонн ядовитых гидразина, гептила, нафтила и пероксида водорода. Все они летали с использованием энергии и физики бербона на плазменных и гиперпространственных движках. А при взлёте и посадке здесь не горела поверхность и не отравлялись окрестности смертельно ядовитыми гарью и дымом.

Раскинувшийся на плоскогорье местный космодром издалека можно было бы принять за небольшой город. Здесь не торчали взлётные фермы и не громоздились стартовые столы, а весь центр занимали десяток ровных квадратных площадок, окружённых приземистыми сооружениями типа ангаров. На окраинах возвышались три группы многоэтажных зданий сложной конструкции. Подлетать ближе мы не стали, опасаясь засветиться на радарах. Собственно говоря, сам космодром сейчас нас не шибко интересовал, лишь как ориентир находящейся на орбите станции сейров.

— Внимание, — раздался голос Кена, — начинаю подъём на орбиту. Приготовьтесь к небольшим перегрузкам. Элна, Отила начинайте сканировать пространство, чтобы нам не вляпаться в неприятности раньше времени.

В панорамном экране блистера, как когда-то на Земле, начали постепенно меняться цвета неба от синего до чёрно-фиолетового. Только здесь цвета были резче и глубже. Когда вокруг разлилась полная мерцающих звёзд бархатная чернота и ненадолго исчез вес, я понял, что подъём закончился. В отдалении и выше виднелась станция в виде уложенных один в другой двух бубликов с большим шаром внутри.

— Элна, Отила, ваш выход, — проговорил Кен.

Оба наши провидца замерли минут на пять, потом разом очнулись. Первой заговорила Элна:

— Объект большой и сложно устроенный. Постоянной охраны внешнего и внутреннего пространства нет, только отдельных секторов. Вокруг станции движения нет. Боевых модулей не видела. По характеру деятельности обитателей можно утверждать, что это не боевая станция, а вынесенное в космос производство, хранилище, место обитания и отдыха. Допуск на посадочные платформы без контроля и ограничений.

Следом доложил Отила:

— Больно там все беспечные, даже вояки и охрана. Большой отстойник. Много пьяных или обкурившихся какой-то дрянью. Ещё больше работяг и научников. Все они в наружном кольце. В серёдке какое-то производство. Что-то они там химичат. Главари, вояки и всякий расслабон во внутреннем кольце.

Выслушав друзей, я попытался свести всю известную информацию воедино и подвести итог:

— Ситуация на станции ничем не отличается от положения на планете. — сказал я. — Очевидно, что за многие десятилетия беспечной жизни, оккупанты утратили осторожность, как ненужный и обременительный рудимент. И это хорошо. С одной стороны, сложная архитектура станции может затруднить проникновение, с другой, мы растворимся в разнородной, неорганизованной, нетрезвой и малознакомой массе обитателей и не привлечём лишнего внимания. Вывод: менять план не будем. Наверняка сейры не ждут от нас такой дерзости. Поэтому проникаем внутрь, не таясь, через посадочные платформы. Действуем спокойно и уверенно. Пока они беспечны, мы пройдём через все уровни, как нож сквозь масло. Но время опять работает против нас, поскольку велика вероятность объявления на станции тревоги и из-за разгрома базы Клана, и из-за нашего обнаружения. Штурмовая группа: Болк, я и Отила, действует во внутреннем объёме станции и выполняет основную задачу. Группа прикрытия: Элна и Кен, останется на посадочной платформе в готовности прикрыть и обеспечить отход. Кто-то хочет высказаться?

— Я за, — пробасил Болке.

— Согласен, — проговорил Отила.

— Принимается, — сказал Кен.

— Но… — попыталась возразить Элна, и я её перебил:

— Никаких «но». Кен один не справится. К тому же втроём действовать намного эффективнее, чем вчетвером. Всё. Решение принято. Кен, вперёд!

Ускорение слегка вдавило меня в сиденье, которое тут же компенсировало неудобство. Кен повёл свой аппарат по большой дуге, чтобы подойти к станции с тыла со стороны космоса. Так безопаснее и не подозрительно. К тому же сейры убеждены, что они главные петухи в этом курятнике, и уверены, что в окрестностях планеты чужие не могут появиться по определению. Пусть и дальше так считают.

По мере приближения я осознал колоссальные размеры станции. Не меньше двух километров в диаметре, а скорее всего больше. Просто истинные её размеры ускользали от восприятия из-за отсутствия объектов для сравнения. На фоне планеты было заметно вращение колец станции относительно её центра, что создавало искусственное тяготение за счёт инерции. Судя по размерам станции и её стационарной орбите, сейры решили обосноваться на Дезме надолго.

Дождавшись, когда внешнее кольцо станции подвернулось к нам открытым проёмом посадочной платформы, Кен виртуозно влетел в створ и завис над палубой. Едва аппарат коснулся покрытия, автоматически включился механизм удержания, закрылась внешняя мембрана, потом — внутренняя, и платформа повернулась в плоскость вращения станции. Появилось искусственное тяготение. Мы замерли в ожидании хоть какой-то реакции. Может быть охрана или техники какие-никакие появятся. Полчаса прошло. Никого. Даже обидно стало. Нет, ну, это уже за гранью раздолбайства, сейры совсем распустились. Однако я сильно ошибался, что нас не заметили. Едва мы с Болком и Отилой ступили на платформу, раздался механический голос:

— Вновь прибывшему экипажу пройти дезинфекцию в камере номер два. Повторяю…

Что ж порядок есть порядок. Нужно, значит, пройдём