Такое богатство недоступно кому-то из простонарод…

— Не впечатляет, — прозвучало тихо и спокойно.

Изнутри ветра, как из двери, вышел все тот же гость. Трепыхались на ветру его простые одежды из какого-то неизвестного, но безумно простого и дешевого материала. А черно-кровавый клинок был приставлен к горлу шокированного Ши’Мина.

— Я ведь предупредил, что убью того, кто встанет на моем пути, — повторил жуткие слова простолюдин. Тао’Овенг почувствовал, как внутри тела гостя вскипает внутренняя энергия.

На теле Ши’Мина вспыхнуло несколько спасительных артефактов.

Время, казалось, застыло.

И единственное, что вернуло ему ход, стало появление того, перед кем Шам-Кут и Тао’Овенг мгновенно склонились на колени и опустили лбы на землю.

— Рад встрече, мой юный друг, — произнес радушно улыбающийся Чин’Аме.

Глава 1208

— Благодарю, — Хаджар обеими руками поднял пиалу с чаем и, отсалютовав ею волшебнику Чин’Аме, отпил.

Нектар из цветов, которые не найдешь в семи империях, ударил ему в голову не хуже крепленой браги в те времена, когда он еще был простым практикующим.

Хаджар закашлялся, чем вызвал необидный смех Чин’Аме. Дракон, чьи каштановые волосы пронзали прямые, острые, как копья, рога, сидел перед ним в развевающихся крыльями Рух богатыми, но с виду достаточно простыми одеждами розовых оттенков.

Как и в случае с Ши’Мином, они были пропитаны мистериями и энергией, но при этом подобные нити были так глубоко спрятаны, что отыскать их можно было лишь при помощи Взора.

И, чтобы лучше иметь представление о подобных одеяниях, Хаджар запросил у нейросети оценку их крепости.

[Обрабатываю запрос… запрос обработан. Событие “Песня Первая: Драконья Буря” способна повредить объект при полном поглощении последним на 32,75 %]

Иными словами, чтобы пробить эту волшебную броню, в чем-то схожу с одеждами, сшитыми Хаджару королевой Зимнего Двора фейри, ему бы пришлось бить по стоячей и равнодушной к происходящему цели Драконьей Бурей аж три раза.

И это с учетом, что запаса резерва Повелителя хватило бы всего на два применения оной.

Действительно — по сравнению со Страной Драконов, Империя Дарнас, Ласкан, Чавери да и любая другая, выглядела как Лидус по сравнению с ними — Империями.

— Твой Зов снова изменился, — Чин’Аме кивнул на простые одежды, в которые был одет Хаджар.

Когда случилось… то, что случилось, то Зов Хаджара принял облик тех одежд, что сшила ему Аркемейя и… нет. У Хаджара нет времени, чтобы думать о прошлом. У него есть только одна цель. И слишком мало времени, чтобы остановиться и заняться рефлексией.

— Это так, мудрец Чин’Аме, — только и кивнул Хаджар.

Какое-то время они молча пили цветочный нектар и смотрели на то, как живет Павильон. Хаджар, привыкший проводить подобные беседы в кабинетах или, даже, застенках, был несколько удивлен, когда Чин’Аме привел его на высокий горный пик.

Вместо снегов он был покрыт низкой зеленой травой, на которой ночными звездами распустились бутоны цветов самых разных цветов и форм.

Вокруг плыли облака. Так близко и низко, что до них можно было дотронуться рукой.

Что Хаджар и сделал.

Они не были мягкими. Не напоминали вату.

Мокрые и холодные. И совершенно не такие, как о них поют барды или слагают поэму поэты.

Опять обман.

Внизу же, под пиком, раскинулись владения Павильона Волшебного Рассвета. Несколько горных пиков, соединенных мостами; плато укрытых кирпичной брусчаткой; перевалов, среди которых возвышались достаточно скромные дворцы, шпили башен или нечто вроде крепостей, только явно не предназначенных под военные нужды.

И среди всего этого великолепия сновали ученики. Но даже по меркам какой-нибудь небольшой школы центральных земель Империи, где могло обучаться до двухсот тысяч учеников, их здесь было немного.

Даже меньше, чем в элитной школе Святого Неба.

Хаджар, вместе с нейросетью, насчитал всего, плюс минус, две с половиной тысячи учеников.

— Ты ожидал чего-то другого? — вдруг спросил Чин’Аме, вероятно проследивший за взглядом Хаджара.

— Я уже отвык от небольшого количества людей… драконов, — Хаджар вновь отпил из пиалы. Но на этот раз сделал куда меньшей глоток. И это позволило ему распробовать не крепость, а вкус напитка.

И лучше бы он этого не делал.

Вкус оказался весьма дерьмовым.

— Магия Истинных Слов слишком сложна для разума зверя, — чуть печально вздохнул Чин’Аме. Ну да, разумеется, драконы, несмотря на облик, оставались “люто-зверьми”. Те, кто смог пройти по пути развития. Хаджару не следовало об этом забывать, хоть сделать подобную оказывалось легче легкого. — да и для человеческого — тоже, хотя и в меньшей степени. Если бы это были Чертоги Копья или Гавань Легкого Меча, то ты бы увидел иную картину. Там учеников просто не перечесть. Последний раз когда я их посещал, то обнаружил по меньшей мере в пять раз больше количество, чем в моем Павильоне.

Хаджар только улыбнулся. Десять, да даже двенадцать тысяч? В Империи засмеяли бы любую школу, которая претендовала бы на уважение или какой-то высокий статус, если бы она обладала таким скромным количеством учеников.

Но Страна Драконов — совсем иное дело. Хозяев Небес, что здесь обитали, насчитывалось меньше миллиона особей. Так что неудивительно, что такие цифры восхищали Чин’Аме.

— Но изменился не только твой Зов и меч, — Чин’Аме окинул Хаджара оценивающим взглядом. — я чувствую изменения в твоей душе… и они меня тревожат. Ты уже не тот Хаджар Дархан, которого я встретил в Даанатане.

— Не тот, — не стал отрицать Хаджар.

Чин’Аме отвернулся и посмотрел на небо. Отсюда, даже несмотря на яркий полдень, были видны звезды. Тускло неясно, но видны.

— Ты бы убил Ши’Мина, если бы я не подоспел, да?

— Да, — вновь не отрицал Хаджар.

— Почему?

— Потому что я его предупредил. Он не послушал. Это его выбор, а не мой.

— Выбор… — повторил Чин’Аме, будто это слово откликалось с чем-то в его далеком прошлом. Чем-то, что тот не хотел вспоминать. — что же, Хаджар Дархан, твоя трагедия — она лишь твоя. Может ты и изменился, но