группы выдано по четыре гранаты «М-39». Она уступала стандартной «М-24» по мощности взрыва и разлёте осколков, зато была легче и компактней. Словом, им было чем «порадовать» британцев, если те вдруг обнаружат что у них в тылу разгуливают эсэсовские разведчики-диверсанты.

Но тревога оказалась ложной, их никто не обнаружил. Просто какой-то англичанин слегка простудился. Можно пробираться дальше. Они это и сделали, повинуясь молчаливому хлопку Гюнтера по руке. Здесь как раз разрослась небольшая группа деревьев, под сенью которых, видимо, и расположились несколько англичан, сторожащих этот участок обороны. Да, так оно и есть, подумал Шольке, почувствовав как его ладонь в темноте погрузилась в мягкую разрытую землю бруствера. Заслышав слева, у самой воды, тихие голоса англичан, он принял чуть вправо, ползком вскарабкался на гребень и замер, пытаясь понять где именно засели враги. Пайпер и «Сосиска» ждали чуть внизу, храня полное молчание. И тут справа, метрах в десяти, чиркнула спичка, кто-то закурил, спрятав огонь в кулак! Ещё один британец! Шольке уже готов был снова спрятаться за гребень но успел разглядеть что курильщик, грубо нарушающий требования устава караульной службы, сидит на патронном ящике к нему спиной.

Быстрый взгляд в другую сторону… Слева тоже слышен тихий разговор. На слух расстояние между этими болтунами и курильщиком метров двадцать, есть шанс перепрыгнуть окоп и бесшумно оказаться на вражеской территории, пользуясь темнотой. Голос подавать нельзя, молчаливая жестикуляция тоже невозможна из-за сильной темени, пришлось сползти обратно и прошептать приказ прямо в ухо. Оба понятливо кивнули и осторожно вылезли на гребень, готовые в любой момент открыть огонь.

Уже готовясь перепрыгнуть узкий ход сообщения Гюнтер слегка задел ногой какую-то странную железяку, которая тихо звякнула, зашуршала землёй вниз и свалилась на дно окопа! Тут же снизу кто-то оглушительно всхрапнул, сонно выругался и снова затих… Проклятье, там что, ещё один британец дрыхнет прямо в траншее⁈ Похоже, их тут немало, но остальные наверное спят в блиндаже, если успели его построить.

Курильщик, не обращая внимания на спящего товарища, продолжал дымить, погруженный в размышления. Не отрывая от его смутного силуэта взгляда Шольке напружинился и одним мягким прыжком перемахнул ход сообщения. А потом сразу залёг и стал держать курильщика на прицеле «МР-38», мысленно уговаривая его сидеть спокойно ради своей же безопасности.

Через пару секунд примеру Гюнтера последовал Пайпер, двигающийся как кошка. Он разлёгся рядом с ним, взяв на прицел другую сторону траншеи, идущую в сторону канала. А последним к ним присоединился Раух. И едва не завалил всю операцию! Потому что под весом громилы, который к тому же приземлился никак не бесшумно, часть внутреннего бруствера осыпалась прямо на спящего!

Тот снова прекратил храпеть, сплюнул и зло заворчал, естественно, по-английски:

— Что за дурацкие шуточки, парни? Я устал как собака на рытье укреплений а вам делать больше нечего? И какого чёрта на мне лежит чья-то винтовка⁈ Эй, Смайли, Доусон, я к вам обращаюсь! Два долбаных придурка…

Эта тирада заставила курильщика очнуться от своих мыслей и он подал голос:

— Угомонись, Барри, нет их тут рядом, ушли за водой к каналу. А винтовка, наверное, сама упала, бруствер плохо укрепили… Спи давай, чувствую что завтра будет жаркий денёк.

— Ну да, как и все прошлые адские деньки… — буркнул неизвестный британец, явно успокаиваясь. — Опять дымишь, старина? Смотри, скоро от твоих лёгких ничего не останется. Мало ты их выхаркал на угольных шахтах?

На эти слова курильщик промолчал и Барри, не дождавшись ответа, снова затих, решив использовать для отдыха каждую свободную минуту. А Гюнтер осторожно выдохнул, чувствуя как спина под формой стала мокрой от пота. Едва не попались… Всё, полдела сделано, они на вражеской территории! Осталось лишь найти какого-нибудь лейтенанта… или даже капитана… а потом тихо и незаметно вернуться к своим. Плёвое дело для дилетантов…

Положив руки на плечо своим спутникам Шольке приказал им следовать за собой и осторожно пополз вглубь союзного предмостного укрепления, замирая при каждом подозрительном звуке. То и дело в отдалении слышалась тихая английская или французская речь, звякало солдатское снаряжение или оружие. По всему видно что хотя большинство врагов улеглось дрыхнуть, но тех кто бодрствовал тоже хватало. Так, где могут быть вражеские офицеры, желательно штабные? Правильно, в штабе. А сам штаб? В максимально незаметном и защищённом месте. То есть… на той стороне моста? Хм, в этом есть резон… В таком случае им до него не добраться, оба моста наверняка под усиленной охраной. Но даже если штаб оборонительного узла находится на той стороне, уже в городе, то наверняка здесь должен сидеть тот кто напрямую отвечает за укрепление, типа дежурного офицера. Или у британцев как-то по другому? Ладно, нечего гадать, время идёт а у них ещё, по образному выражению незабвенного Алекса, конь во дворе не валялся… Вперёд, на поиски «умной фуражки», готовой поделиться с «Лейбштандартом» нужными сведениями! А добровольно или принудительно, тут уж как получится.

Глава 55

Южная окраина Дюнкерка, Франция.

Ночь на 27 мая 1940 года.

Гюнтер Шольке.

Пробираясь по кустам и прислушиваясь к каждому шороху группа Гюнтера углубилась в расположение войск союзников. Шольке уже стал опасаться что такое блуждание наугад продлится до самого начала работы артиллеристов, когда они неожиданно лицом к лицу столкнулись с троицей англичан которые, словно бесшумные призраки, вышли из-за ближайшего дерева с толстым стволом. Темнота сыграли с ними со всеми дурную шутку и всё пошло псу под хвост…

Британцы, не подозревая о крадущимся по их тылу немцах, не заметили диверсантов до самого последнего момента, аналогично как и группа Шольке. В результате такого столкновения первый из противников буквально врезался в Гюнтера. И всё ещё могло обойтись взаимными извинениями если бы не сам оберштурмфюрер, позорно выдавший себя.

Англичанин, как и большинство мужчин, имеющий рост куда ниже чем высокий эсэсовец, умудрился ненароком ударить выступающим краем своей каски прямо по подбородку Гюнтера. Будь у Шольке хотя бы мгновение на то чтобы приготовиться к встрече то он смог бы среагировать, но увы… За долю секунды оберштурмфюрер успел лишь заметить какую-то смутную тень прямо перед собой а потом почувствовал сильный удар острым краем металла по челюсти. И единственное, что сделал Гюнтер при этом, просто выругался от неожиданности:

— Проклятье! — естественно, по-немецки.

Тройка врагов, до этого шедшая молча, ошеломлённо застыла, явно не ожидая услышать от незнакомцев слово «Werdammt!». Тишина воцарилась такая густая что, казалось, её можно резать ножом.