Шрифт:
Закладка:
Он поглядел на сотника и приказал:
— Уведите.
Когда наместник и Страж Севера вновь остались наедине, Данхар проговорил:
— Все же я тебя не понимаю. Зачем ты посылаешь их ворочать скалу? Всякому же ясно, что им не справиться. Всемером им никогда не поднять каменюгу…
— Так и есть. Но быть может, они додумаются выкопать яму величиной с этот камень и столкнуть его туда. Если так, я не просто сохраню им жизнь, а назначу того венда десятником строителей. Похоже, он толковый малый… Но оставим этих несчастных их судьбе. Как ты смотришь, не устроить ли нам охоту?
* * *
Варлыга мрачно поглядел на хохочущих стражников на краю рва. Затем перевел взгляд на скалу… Конечно, никакой надежды ни раздробить ее, ни вытянуть наверх не было. Огромный валун был широкий в основании, постепенно сужающийся к верхушке, высотой в два с лишним человеческих роста. Семеро беглецов столпились возле него, со стонами и оханьем разминая руки, затекшие от жестоких накхских пут.
— Да, братцы… — проговорил один из дривов, кривясь от боли. — Похоже, дела наши плохи… Это не камень, а целая скала! Нам его вовек не сдвинуть, не то что до завтрашнего утра.
— Вот угораздила его нелегкая залечь прямо на пути Рва. — Его сородич скрипнул зубами. — Чуть бы в сторонке лежал…
— Что уж рассуждать? Он здесь. И сам по себе никуда не уползет…
— А вот я слыхал, бьяры сильны в ворожбе. Может, попросим? Они пошепчут, он и поползет себе…
Дривы одновременно посмотрели туда, где по соседству с ними трудилась целая толпа бьяров. Лесные жители вяло втыкали кирки в глину, а по их отсутствующим лицам казалось, что душой они и вовсе не здесь, а где-то в родных чащобах.
Варлыга вздохнул. Надсмотрщики, несомненно нарочно, поместили беглецов подальше от соплеменников. На строительстве было много вендов, и, по правде сказать, их-то силами оно так споро и продвигалось. В последние годы их гнали сюда без передышки. Началось это еще во времена наместничества Кирана в болотном краю, и с тех пор поток ссыльных не иссякал.
Однако сейчас пойманных мятежников окружали сплошь обитатели местных лесов. Рядом с могучими дривами они казались особенно тощими, маленькими и несчастными. Если венды — те, что выживали, — как будто обрастали жесткой колючей броней, то бьяры вроде и не бунтовали открыто, а попросту потихоньку угасали. Варлыга и сам не раз видел, как тот или иной бьяр ронял свой заступ, ложился на землю, и никакие кары больше не могли заставить его вернуться к работе…
— Почему светлый Яндар от нас отвернулся? — с горечью проговорил один из беглецов.
— Потому что свой край от врагов не уберегли, — буркнул Варлыга. — Вон арьи наши дома захватили и священные болота подожгли, а мы что?
— Мы с ними бились, — возразил кто-то.
— Значит, плохо бились, раз мы тут…
— С бьярами-то арьи так не обходились, как с нами, — добавил еще один дрив. — Не обижали…
— До поры. А теперь видишь, что творится? И они здесь. Всех, кого нашли, сюда согнали, у всех семьи голодают.
— Скоро зима. И так работа непосильная, а уж когда земля замерзнет…
— Что встали, стервецы? — донесся сверху далекий окрик надсмотрщика. — Разбивайте камень!
— Чем? — выкрикнул ражий дрив по прозвищу Дичко, потрясая заступом. — Вот этой деревяшкой? Сам-ка поразбивай!
В воздухе просвистела стрела и вонзилась в черенок заступа, который парень держал в руке.
— Ладно, убедил, — хмыкнул Варлыга. — Руки у всех отошли? Тогда — к камню.
Бунтовщики сгрудились у скалы, делая вид, что ковыряют заступами ее основание.
— Бежать надо, — озвучил общую мысль Дичко. — Камень нам не сдвинуть. Ясно же, что наместник хотел поизмываться над нами напоследок. К утру мы будем здесь лежать без сил, и Аршалай велит устроить над нами расправу в назидание остальным…
Варлыга нахмурился. Нет, не просто поиздеваться хотел над ними Аршалай. Ну и это, конечно, тоже — но он дорожит каждым рабочим, а беглые венды — из лучших. Понимая язык Аратты, Варлыга знал о строительстве куда больше прочих. И что Аршалай торопится, и что ему остро не хватает средств… Хотел бы казнить, так и казнил бы.
И вдруг такое невозможное задание!
От раздумий вожака беглецов оторвал чей-то оклик. Он повернул голову, и его лицо просветлело. Варлыга выпрямился, шагнул навстречу подошедшему молодому бьяру и обнял его:
— Рад тебя видеть, друг Андемо!
— И я рад, — отозвался ссыльный бьяр на его языке, — хоть дела творятся нерадостные.
Андемо был невысокий, темноглазый, болезненного вида парень с двумя косицами на висках. Варлыга уже давно его приметил. И потому, что молодой бьяр говорил на языке вендов, который, по его словам, выучил уже тут, на строительстве. И потому, что прочие бьяры явно уважали его, невзирая на телесную немощь, — Варлыга пока не вызнал почему. Андемо держал себя очень скромно, даже чересчур, однако в нем ощущалась некая скрытая сила. У бьяра тут же, в котловане, работали два брата, но они были обычными землекопами из бывших охотников.
— Тут я слышал, стражники между собой говорили, — тихо произнес Андемо, — если не уберете камень, на нем-то вас утром накхи и казнят.
При слове «накхи» беглецы с ненавистью зашипели:
— Твари… Кровопийцы проклятые…
В памяти был еще слишком свеж их неудачный побег и то, как воины Данхара выслеживали их, будто развлекаясь охотой на беглецов. Это началось на третий день их побега — из лесной чащи внезапно полетели дротики, не убивая, а лишь нанося глубокие царапины. Найти тех, кто бросал дротики, оказалось невозможно, — казалось, их кидают невидимки или лесные духи. И куда бы дальше ни бежали венды, изо всех сил пытаясь оторваться от преследователей, дротики настигали их и больно жалили, заставляя только ускорять бег. Через два дня метаний по лесу совершенно измученные беглецы вышли на знакомое открытое пространство. Перед ними вновь был Великий Ров, а позади из лесу один за другим выходили хохочущие накхи.
Вот тогда-то трое из ссыльных в отчаянии схватились за оружие, и Варлыга не успел их остановить…
— Этот Ров, будь он неладен, — Дичко плюнул в грязь под ноги, — злее всякого колдовства! Он затеян ради нашей погибели! Думаете, куда он ведет? Куда потекут воды Змеева моря? К нам, в наши реки и озера! Или у нас своей воды мало? Холодная Спина сочится с каждым годом все сильнее! К северу все заболочено…
— Так и есть, — кивнул молодой бьяр. — У нас тоже поговаривают, будто светлые господа арьи
