— Прекрасно понимаю тебя, тэта, — смеется Элли. — Сама того не ведая, ты только что пересказала нам основную идею буддизма. Божественная душа в поиске нирваны.

— В самом деле? — Я задумываюсь. — А может, только так человек способен достичь духовности? Ведь здесь это как на ладони — отражение безымянного бога в реальных пропорциях человеческого присутствия: деревня из трех домов и километры дикой природы. Общей и ничьей.

Мы умолкаем и смотрим на горы.

— Все верно, — нарушает тишину Элли. — Рядом с ними ты понимаешь: когда над тобой что-то настолько же величественное, прекрасное, вечное, любые переживания превращаются в ничто. Ты смотришь на воплощение могущества и неприступности — заснеженные вершины, на их фоне создания поменьше — зеленые горы, леса, и еще меньше — ты сам — и чувствуешь себя частью этой грандиозной системы, великого замысла. Ты настолько же ничтожен, как камешек под ногами, и настолько же величественен, как Аннапурна Южная. Здесь нет иерархии.

— Но почему человек не может сохранять это ощущение в городе? — вздыхает Яна. — Ведь даже в Мальбасе в сезон дождей, когда все перекрыто тучами, ты это теряешь.

— Верно писал Ральф Эмерсон, — улыбается Ася. — Здоровое зрение требует, чтобы ему постоянно был открыт горизонт.

* * *

От Горепани мы спускаемся в Тадопани, по ущелью, мимо горной речки и Сада камней[65]. 3атем сквозь волшебные чащи (словно из фильма «Властелин колец») попадаем в настоящие индийские джунгли с лохматым баньяном и извивающимися лианами. Из Гандрука, по самому краю скалы с видом на долину, спускаемся и снова поднимаемся к Толке сквозь несколько этнических деревень. Порой мы идем только три часа в день, а временами — не меньше пяти. Останавливаемся в самых разных местах, от аскетической кельи Толки (которая, кстати, обошлась нам даром[66]) до настоящей белокаменной виллы с лужайкой в Гандруке. Ну а горы сопровождают нас неотступно, поворачивая к нам то один, то другой свой снежный бок. А в конце пути каждый день я встречаю молитвенные флажки, покровительство Будды деревне и маршруту. Шагая по лесу несколько часов в одиночестве и изнывая от усталости, я приветствую флажки ликованием, ведь знаю, что скоро буду на месте. На тропе я рада видеть их как никогда, ведь теперь они для меня — символ надежды и облегчения. Голубой — знак пространства и космоса. Белый — символ воздуха. Красный — огня, зеленый — воды, и желтый — цвет Земли. С мифической лошадью ветра (символ энергии жизни), несущей Будду, дхарму (учение) и сонгах (буддисткую общину), они развеваются, посылая слова мантры и ее мистическую силу в пространство.

Глава 10

Национальный парк Читван

Белый цвет в сафари не пойдет, слишком яркий для носорогов. Видно издалека. Лучше поменять футболку на что-нибудь темное, зеленое, если есть. С рукавами — самое то. Сандалии тоже нужно заменить. У вас есть кроссовки? И не забудьте шляпы: днем будет жарить как следует, — в первую же минуту знакомства заявляет наш спутник.

Говорит он медленно и с расстановкой, держится прямо и смотрит очень серьезно. И хотя Саросу Бхата всего двадцать пять, а выглядит он точным Маугли — длинноволосый жилистый парень с какой-то звериной пластикой и оскалом вместо улыбки, — он имеет солидный опыт работы проводником и знает джунгли Читван как свои пять пальцев. Сопровождает его Раби Али, приземистый и молчаливый непалец с очень теплой, почти отеческой улыбкой.

— Обед прихватили? — продолжает Сарос. И не забудьте про воду. Как минимум, три бутылки должны быть при себе.

Почти по всем пунктам подготовку мы провалили. Что поделать, в сафари-приключение мы с Асей отправлялись впервые. Ни мне, ни ей не доводилось прежде бродить по диким джунглям, а все, что мы знали до того, как отправиться в Читван, только то, что это один из лучших национальных парков Азии.

— Сейчас Читван — объект Всемирного наследия ЮНЕСКО, заповедник, сохранивший редкие виды птиц и животных, — рассказывает Сарос по дороге к реке. — По последним данным, здесь можно отыскать 56 различных видов млекопитающих, 27 видов амфибий, 27 видов рептилий, шесть разновидностей юшек, 23 вида змей…

— Опасных змей? — спрашивает Ася.

— Некоторые из них смертельны, — кивает Раби Али. — Например, королевская кобра.

— Национальным парком Читван стал лишь в 1973 году, — продолжает Сарос, — а до этого здесь был охотничий курорт для англичан и членов королевской семьи. Например, в 1911 году британский король Георг V посетил Читван и убил на охоте 39 тигров и 18 носорогов. А в 1939 году губернатор Индии и премьер-министр Непала отправились на охоту и уничтожили за двадцать дней 120 тигров, 38 носорогов, 25 леопардов и 15 медведей.

Мы спускаемся к реке, где нас уже дожидается каноэ — длинная узкая посудина, вырубленная, со слов Раби Али, из одного ствола дерева.

Когда мы приехали в Читван и оформили еще один пермит[67], на сей раз в джунгли, нам предложили несколько вариантов прогулки. Например, отправиться в сафари на джипах, что занимает обычно часа четыре. Или прокатиться по парку на слоне — полуторачасовая экскурсия в диких джунглях[68]. А можно, как выбрали мы с Асей, исследовать парк пешком, около девяти часов лесного сапиенса. И начать мы решили с короткого часового сплава по реке Рати, чтобы увидеть как можно больше.

— Вон там, — указывает Сарос на кусты и передает мне бинокль, — лежит крокодил, видите?

— Вижу, — кивает Ася, — даже бинокль не нужен.

— Тут его называют гария, длинноносый крокодил.

— Выглядит дружелюбным, — улыбается Ася.

— Да, так и есть. Обычно он людей не трогает, — отзывается Раби Али, сидящий в каноэ позади остальных.

— Крокодилы нападают только в том случае, если идешь по воде, — говорит Сарос. — Иногда набрасываются на рыбаков. Гария не любят, чтобы их беспокоили. А вот марш магар — вон, посмотрите, на том берегу. — Сарос показывает на коротконогого толстого крокодила в нескольких метрах от каноэ. — Вот он может напасть на человека, если голодный.

— Вы любите птиц? — спрашивает Раби Али и достает из рюкзака потрепанную книгу. — В Непале их очень много, а больше всего, конечно, в Читване. Говорят, до 543 тысяч разновидностей. — Он открывает книгу «Птицы Непала», откуда высыпаются разноцветные перья-закладки, и протягивает книгу нам. — Видите, это змеешейка. Шея у нее длинная,