Шрифт:
Закладка:
Кажется, сбился с мысли. Ибо да, я ПРАВИЛЬНЫЙ. Был. Ещё вчера. Ещё утром — несмотря ни на что. Но закрыв за девчонками кремальеру на «тоннеле в ад», превратился в реальное чудовище, и самому себе теперь прощения не дам, какими бы высокими целями ни оправдывался.
Да, я — чудовище!
Эти грёбанные виртуальные весы до сих пор в неопредедённом состоянии, не стабилизировались. И на них по-прежнему жизни миллионов. И я поступлю так, как надо для победы, а не как хочется. Но это не значит, что буду ненавидеть себя меньше.
— Бэль, подойди, быстро! Я в кабинете, — произнёс я по внутренней, когда Каролина, в слезах, рассоединилась, понимая, что это, возможно, было последнее её общение с отцом.
— Я? — Недоумение на том конце. — Бегу! — А теперь энергия, желание помочь, раз может.
— Сейчас тебя заберёт её высочество принцесса Изабелла. — Это я девочке. Которую тоже хотел убить… Не так, которую был готов убить! Но променял её жизнь на лояльность одного из заговорщиков. Которую спасла более мудрая и опытная наставница. — Сидите с нею в её каюте…
— Каюте? — округлила глаза девчонка.
— Дворец скоро начнут штурмовать. — Некогда было расшифровывать. — Потому никуда не лезть, никому не мешать, в сети не выходить — последнее вы и так не сможете, просто даже не пытайтесь. Сидите в каюте, займите себя чем-то, и молитесь. Последнее советую делать активно — это единственное, чем вы можете помочь. Вопросы есть?
— Н-никак нет… — испуганно покачала она головой. — Да-да, конечно, всё сделаем…
— Вот и отлично. Катюш, пошли в штаб. Девчонки, вы дождитесь Изабеллу, и поступаете в её группу. В душ по очереди схОдите.
Трое ангелов, охраняющих объект, козырнули.
Кстати, сеньор Суарес предаст своих, если выберет жизнь дочери. И его убьют. Конечно, в противном случае его убили бы мы… Но получается, что я так и так делаю Каролину сиротой?
А вот от этой мысли внутри не ёкнуло. Да, я чудовище, но наказание виновных под эту статью не попадает.
— Я всё равно буду себя ненавидеть. — Мы сидели чуть в стороне, в углу штаба, знакомил её с деталями, и нам никто не мешал. — Я пытал однажды невинную девочку. А теперь послал бойцов… Нанести сопутствующие потери невинным. Просто потому, что их отцы и мужья связались не с той компанией.
— Так и знала, что начнёшь хандрить! — победно засверкали её глаза. — Слушай, Чико, можно я по старой памяти буду тебя так называть? — Я насупился, молчал, но согласия тут и не требовалось. — Слушай, сейчас ты мой командир, я должна подчиняться тебе, но я всё же возьму на себя смелость покомандовать тобой, и сказать, что ты — идиот. На правах наставницы, учившей тебя ходить и вытиравшей тебе первые сопельки. Понимаешь, я — тактик. Я спасла ОДНУ девчонку, перевернув на задании всё с ног на голову. И больше скажу, пошли ты меня к семье Бруно — я бы и их спасла. И Лопес. И Мендес. И кто бы там ни был ещё. Я спасу ВСЕХ, куда бы ты ни послал!
Вот только если ты меня клонируешь пошлёшь везде, мы проиграем, понимаешь? Потому, что я не вижу всю картину — только своё непосредственное грёбанное задание. А вот твоя голова должна болеть не о Бруно, Мендесах и Суаресах, а о глобальной победе! Ты — стратег, главком… Вот и будь им, твою мать! — воскликнула она. — Да, это смерть женщин и детей. Но это военная необходимость. И не надо сравнивать себя с Торресом, для которого смерть горожан — тоже же военная необходимость. У вас совсем разные мотивы и цели. Он это начал, а ты лишь защищаешь то, что тебе дорого. А значит, совесть твоя чиста.
Я молчал. Катарина, не желая успокаиваться, но и не находя нужных слов, подскочила и заходила по штабу. Ортега, Чупакабра, Сюзанна и остальные ветераны, кто был внутри, старательно делали вид, что ничего не видят. Как и операторы, и помощники. Вернулась. Пронзила меня злым взглядом.
— Знаю, зачем ты привёл меня сюда. Да, я бы сделала всё не так. Но «не так» — не значит лучше, Чико!..
Пауза, голос её потеплел, налился нотками нежности.
— Ты вырос, мой генерал, мой повелитель. Перерос свою наставницу. Я буду рядом, поддержу, подставлю плечо… — Катарина подалась вперёд и провела мне ладонью по щеке. — Но не смотри больше на старую Ласточку, как на источник мудрости. Лети сам. Ласточка быстрая и вёрткая, но ты — Кондор, истинный сын Анд. И именно ты должен решать, как быть здесь всем остальным.
Кстати, твоё конёк не планирование, а артистизм и подача. Ты всегда был больше режиссёром, чем стратегом. И я пока что не увидела ничего из по-настоящему важных заготовок… — расплылась эта прелесть в победной улыбке.
Глава 7
Хорошо когда ты кабальеро
Глава 7. Хорошо когда ты кабальеро
Конвертоплан впервые на моей памяти летел ровно, спокойно, не мотаясь ни из стороны в сторону, ни тем более вверх-вниз. Я кайфовал, и не скрывал этого.
— Дать дольку лайма? — с улыбкой спросила стерва-Сюзанна. Она как взвалила на себя бремя командира моей опергруппы, так и занимала эту должность круглосуточно, и никуда меня без себя не пускала. Кроме её взвода, дюжины старых дев, с нами летели мои и «пятнашки», соответственно второе и третье кольца. «Ангелов много не бывает» — было заявлено перед вылетом. Я не противился.
— Справишься? — Мы выходили к причальной палубе. Сеньор Торрес уже стартовал, летел к нам. Находился он в своём квартале в пригороде, в особо охраняемом куполе, в котором собрались члены семей всех трёх участвующих в заговоре основателей, а также десятка семей попроще — их родственники и союзники. Далековато, но нам на руку.
— Да. — Фрейю немного потряхивало. Но она держалась — понимала, больше некому. Я выполняю свою работу, и могу многое, но отнюдь не всё. И это она тут главная, а не я, и она за всё в итоге отвечает. — Справлюсь, Хуан, — закивала, видя мой скепсис. — В крайнем случае, просто прикажу его скрутить и буду ждать твоего сигнала.
— Слышал, у политиков переговоры могут идти до пяти-семи часов, — поддел я.
— Ну, это к Борхесу! — усмехнулась она, не ведясь на подначку.
Кстати, не проверял, как там сеньор глава департамента иностранных дел. Знаю, что под домашним арестом, к нему приставлены специальные люди, следящие, с кем он выходит на связь, но пока от них тревожных сигналов не поступало. Либо их… Изолировали, как вариант купили, либо сеньор и правда ни с кем опасным на связь не выходил. Мятежникам не нужен такой партнёр, а сеньор при всём занудстве и показной самостоятельности считался человеком королевы. Но с другой стороны есть хороший исторический пример — Шарль Морис де Талейран, служивший не просто нескольким властителям, а нескольким эпохам властителей; прирождённый дипломат может спокойно служить любой команде при любом политическом строе.
Пришло ответное сообщение от нашего мусорного олигарха Мальдини. Как и думал, сеньор послал меня на хрен, и хорошо, что вообще ответил. Мысленно кивнул — сам виноват, шанс я давал, и пошёл к аппарели на погрузку. Никаких эмоций и трепета, что подписал смертный приговор шести семьям, включая детей (на трёх кораблях из шести летели малолетки), членам экипажей яхт, а также лайнеру с двумя сотнями ничем не повинных пассажиров, не испытывал. À la guerre comme à la guerre. Девочки из штаба только что отчитались — все группы прошли «тоннели в ад», рассредоточиваются по городу, а вот это то, что серьёзно заботило. Потерь и повреждений пока нет, дошли все, никто не обнаружен — слава богу!
Фрейя лично диктовала нейросети реплики Сирены. По совету спецов, мы ещё больше «замылили» её изображение, отразив на лице ожоги и общую усталость. Прикрутили псевдоличности эмоций, но добавили сарказма… Впрочем, вслух «Сирена» говорила строго за Фрейей, так что вроде как сеньор Торрес поверил.
— Нет, сеньор, только вы один! С вашими партнёрами я пока встречаться не готова. Если мы придём к предварительным соглашениям, обсудим наши вопросы в расширенном кругу, пока же договариваемся о более простых приземлённых, но базовых вещах…
— То есть они нам доверяют настолько, что готовы ВСЕ прилететь? — охреневал я после их разговора. — Они ж не думают, что Сирена снова засунет голову льву в пасть?
— Скорее торг, чтобы я сама отказалась, — покачала Фрейя головой. — Вопрос очень уж щепетильный.
Ну да, лишение королевы власти, пока она в отключке. Гражданка Лея
