Об Иоале см. словарь Рошера, — Roscher «Ausführliches Lexikon», т. II, кол. 285-289.

О происх., культа святых см. Е. Lucius «Die Anfänge des Heiligenkults in der christl. Kirche», — 1904 г. П.

25

Во времена предполагаемой жизни Иисуса евреи в Палестине и со­седних странах говорили (если оставить в стороне латинский и греческий) не на (древне) еврейском языке, языке ветхого завета, а на так наз., «ара­мейском». Последний был ветвью того северо-семитского основного языка, к которому принадлежали ассиро-вавилонский язык Востока и ханаанские, включая еврейский, — Запада. В евангелиях встречаются арамеизмы, т. е. арамейские слова, выражения, напр., «авва — отче!»; Об этом, как и исто­рию вопроса об языке Иисуса, см. А. Швейцер, — назв. Соч., стр. 260 сл. П.

26

Послания Павла в западноевропейской науке и отчасти у нас считаются самыми древними из всех новозаветных произведений, но вопрос о подлинности их до сих пор еще не решен. Ряд ученых, ранее — Бруно Бауэр, (1809 — 1882 г.), потом некоторые из голландцев, ныне — англичанин Уайттэкер, — считает все послания неподлинными. Большая же часть со­временных ученых признает подлинными послания: к римлянам, оба к коринфянам, к галатам, к филиписеям, к Филимону и первое к солунянам, — особенно, первые четыре. Относительно посланий — второго к солунянам, к эфесянам и к колоссянам — мнения расходятся.

Послания к Тимофею и Титу отбрасываются почти всеми, а послание к евреям — всеми.

См. хотя бы: С. Жебелев — «Апостол Павел и его послания», 1922. П.

27

Были ученые, отвергавшие историчность самого Павла. Так, проф. Иензен видел в нем, как и в Иисусе с Моисеем, лишь переработку образа и мифа о вавилонском герое Гилгамеше. С. Люблинский считал Павла вместе с Пеаром и Иисусом — тремя разновидностями одной и той же мифической фигуры древнееврейского божества сектантов, чем объяснял также массу бросающихся в глаза совпадений в «историях» их всех.

Jensen — «Moses; Jesus, Paulus», 1909 г.

С. Люблинский, назв. соч., стр. 161-176 (глава «Павел»). П.

28

Наличие двух враждебных друг другу направлений, — иудеохристиан и языкохристиан, — объясняется социальными условиями тогдашнего времени. Христианство зародилось в среде еврейских пролетарских масс Палестины, враждебно относившихся не только к своей аристократии, но и к римлянам, своим угнетателям и эксплуататорам, и к союзникам послед­них грекам. Поэтому они обосабливались от них и цепко держались за иудей­ские элементы христианства. Отзвуки этого сохранились также в еван­гелиях, напр. в запрете Иисуса ученикам ходить к язычникам, в словах: «я послан только к погибшим овцам дома Израилева» или в именовании язычников «псами». По мере расширения пропаганды христианство выхо­дит за пределы Палестины и попадает в новую социальную среду, прежде всего, к «боящимся бога», — язычникам, которые поклонялись иудейскому богу, но не признавали многих еврейских обрядов и обычаев, напр., зако­нов о пище и, особенно, обрезания. Эти круги, тоже пролетарские, охотно принимали новое социальное учение, но отбрасывали его резко иудейские стороны. Еще резче это выступило на сцену, когда через посредство хри­стиан из бывших «боящихся бога» христианство проникло в чисто языче­скую среду, где, вдобавок, существовала антипатия к евреям и всему еврейскому, — отзвук антисемитизма, выросшего на почве экономической и политической борьбы языческой и еврейской буржуазий, втянувших в эту борьбу народные массы. В результате сложились две группировки христиан: принимающих юдаизм и его отрицающих, между коими завязалась борьба, причем, как всегда бывает, наметилась и примиренческая партия. Длиться долго борьба не могла: христианство все более и более захватывало массы языческого пролетариата, а еврейский национальный мессия все более и более принимал черты интернационального пролетарского спасителя — христа,. Победу языкохристианского направления ускорили неудачные восстания евреев против римлян, кончившиеся разрушением Иерусалима и рассеянием сынов Израиля по Римской империи: иудеохристианство, оторванное от своей родной почвы, перенесенное в новые социальные условия, лишилось своей основы и должно было уступить. См. К. Каутский, назв. соч. стр. 324-334.

Полезно прочитать, но только помня, что автор — теолог, книгу Э. фон-Добшюца «Древнейшие христ. общины» в сб. «Общая история европейской культуры», т. V, стр. 271-471, изд. Брокг. -Эфрон. П.

29

Древс намекает здесь на так называемую «астральную» (т. е.. стоящую в связи со светилами небесными, — от греч. слова «астрон-светило, звезда») подкладку евангелий. Эта подкладка, отмеченная нами ранее в ми­фах о воскрешении Талифы и видении Петра, выводится автором и неко­торыми другими исследователями из того предполагаемого факта, что еван­гелисты при обработке своего материала в цельные картины и мифы и при расположении их в порядке последовательности руководились движением символа (образа) Иисуса — солнца или луны через зодиакальные созвездия, а также взаимоположением прочих созвездий, их восходом, заходом и т. д.. Так как эта сторона евангелий далее будет затрагиваться не раз, о ней, а также о зодиаке, необходимо сказать несколько слов.

Зодиаком называется та часть звездного неба, по которой, кажу­щимся образом, движутся солнце, луна и прочие планеты и которая в виде узкой ленты тянется по всему небесному своду. Свое название зодиака, т. е. «звериного» круга, она получила от того, что в древности по числу годо­вых месяцев была разделена на 12 частей, знаков, созвездий, наделенных именами различных живых существ, — напр. Льва, Овна (ягненка), Тельца и пр. В свою очередь, большинство имен этих и внезодиакальных созвездий отражает календарно-хозяйственные моменты из жизни древних, а также подмеченные ими совпадения между явлениями на звездном небе и в при­роде. Напр., то созвездие, в котором восходило солнце в течении марта, когда выгоняли на пастбища мелкий скот — овец или, быть может, ягнились овцы, было названо Овном. В апреле происходила пахота, обычно на волах или быках, поэтому созвездие данного месяца было названо Тельцом. Созвездие августа, когда женщины убирали, жали хлеб в поле, получило название Девы (с хлебными колосьями в руках).

Созвездия зимних месяцев, дождливых — «мокрых» на юге, полу­чили тоже соответствующие имена: декабрьское — Козерога (с рыбьим хво­истом), январское — Водолея, февральское — Рыб.

Или, напр., греки подметили, что у них период дождей начинался с появления на небе маленькой, но яркой группы звезд; поэтому последнюю они назвали «Риадами», т. е. «Дождящими».

Постепенно древние таким образом заселили звездное небо образами живых существ и даже отдельных