Ну а что делать тогда, когда начинает распространяться зараза?

Выжигать ее на корню.

Это было проверенное средство.

Чтобы зараза не распространилась на умы и сердца масс, и радикализм не стал повальным и повсеместным, а первые столкновения не переросли в полномасштабную Гражданскую войну, которая не оставит от государства камня на камне.

Можно было сколько угодно спорить и рассуждать, что эти люди попали в неловкое положение, когда собственная неосведомленность подвела их к краю и вынудила сделать неправильный выбор. Они неверно оценили и интерпретировали происходящее и от того взялись за оружие. От незнания, хотя по сути не были они ни в чем виноваты в своём большинстве. Потому что являлись жертвами предателей, баламутивших воду в русском государстве.

Но увы, другого шанса кроме как полного уничтожения, тут в принципе не существовало.

Протопопов отдавал себе отчёт, что предателей (по факту все же предателей — незнание закона не освобождает от ответственности) следует искоренять до того, как трагедия станет масштабироваться. И неведение приведёт к катастрофе в государственном масштабе.

Размышляя подобным образом, Протопопов нашёл выход из ситуации сразу. Собственно, решение заключалось в том, чтобы вскрыть назревший гнойник. Революционная опухоль долго зрела... совсем немножечко не хватало до ее полного созревания — министр во время вмешался, повернув процесс вспять. Но теперь Александр Дмитриевич счёл возможным наоборот этот процесс чуточку форсировать.

Как?

Сделать все возможное для усугубления вспыхнувшего конфликта и противоречий. Если солдаты и офицеры, выдвинувшиеся в Петроград по зову предателя Алексеева (и сгустка подобных мерзавчиков) полагали, что им будет достаточно пошуметь, побренчать оружием и потом разойтись — они жестоко ошибаются.

Обратного пути у них теперь не останется.

Государство должно самым решительным и беспардонным образом реагировать на происходящее.

Следствием подобных рассуждений стал приказ Императора Николая, который Александр Дмитриевич и Государь приняли накануне. И надо сказать, что Протопопову не пришлось особо стараться, чтобы донести его надобность до Николая.

Государь подавил зевок, внимательно прочитал бумагу, которую Александр Дмитриевич положил перед ним на стол. Покосился на министра.

— Надо?

— Надо.

— Уверен?

— Да.

И после этого Император подписал бумагу. Тем самым показывая, что доверие к Протопопову у него находится на самом высоком уровне.

Сам приказ по своей сути лишал предателей всякой возможности покаяться и повернуть все вспять.

Некуда будет поворачивать.

Поздняк метаться.

Ну а заодно приказ стимулировал отступившихся к более решительным действиям, потому что по своей сути окончательно загонял их в угол. И не оставлял никакого выбора.

-Настоящим уведомляю, дезертиров, оставивших произвольно или по приказу офицеров, — читал полушепотом генерал Хабалов, когда Протопопов всучил ему приказ на ознакомление. — Но без приказа на то верховного главнокомандующего, зачитанного вслух и за высочайшей печатью.... хм, — старый генерал закашлялся. — Тех ждёт немедленный расстрел без следствия и суда.

Хабалов посмотрел внимательно на Протопопова, пытаясь понять — не разыгрывает ли министр внутренних дел. Или взаправду такой приказ получен? Вернул взгляд на написанное:

— Такие объявляются предателями родины, их имущество конфискуется, а их родственники подвергаются горениям и принудительному выдворению за пределы Российской империи без последующего права въезда... Жестко то как... — искренне изумился старый генерал.

— В самый раз, — оскалился в ответ Протопопов.

— Они ведь не ведают, что творят, Александр Дмитриевич. Половина возможно даже считает, что Государю угрожает смертельная опасность и поэтому они выдвинулись на столицу, — Хабалов покачал головой. — Да и приказ любой при должном подходе — сфабриковать в два счета. Вот скажите, Александр Дмитриевич, откуда простому солдату знать, что его командир его не обманывает? И что на самом деле никакого приказа выдвигать части на столицу — его нет. Это же за уши притянуто, нет?

— За уши, не за уши — это здесь неважно, — отрезал Протопопов, не желая вступать в прения.

Понятно, что возражения могут быть разные. В том числе — плох тот солдат, который обсуждает приказы, а не выполняет их. Но тут уж, что называется — простите, но обстоятельства сложились именно так... Александр Дмитриевич понимал, что сий приказ вряд ли сыщет популярность хоть где-то, в том числе среди лояльного режиму офицерья. Самому Протопопову решение о приказе далось тяжело. Но опубликовать его следовало непременно и незамедлительно. Исполнять — тоже.

— Выполним, — вздохнул Хабалов. — Хотя, конечно, мне лично не по себе от того, что у людей не будет шанса... они ведь всего навсего полученный от офицера приказ исполнят. А там кто его знает — вдруг и вправду царю помощь нужна.

И твоей генерал собрался уходить было, но Протопопов положил руку ему на плечо, задержал. Повернул к себе, взглянул в глаза.

— Каждого расстрелять, если хотите чтобы Отечество осталось целым. Тогда у других шансы появятся. На жизнь. Если бы была другая возможность, милостивый государь, я бы на неё указал. Но увы, другого шанса у нас не будет.

Хабалов только снова вздохнул, но могло показаться, что смысл сказанного министром понял предельно ясно.

В тот же день, ближе к вечеру, Протопопова ожидали другие «приключения».

Новые.

Так встречи с русским министром внутренних дел начали судорожно искать люди из Англии и Франции, вдруг нахлынувшие в столицу. Надо отдать должное западным ребятам, они оказались сообразительные и потому искали встречи именно с Протопоповым, быстро смекнув, что он лицо принимающее решение. Или, по крайней мере, тот человек, кто на принятие подобных решений может прямо повлиять.

Первыми засуетились из Франции.

Какие-то непонятные пассажиры, представляющиеся французскими доверенными лицами, заходили трижды. Все они предлагали плюс минус одно и тоже — деньги, деньги и ещё раз деньги. Причём на условиях не кредитов, а беспроцентных займов. Дальше больше — займы эти предлагались без внятных сроков возвращения полученных по займам средств. Параллельно предлагали увеличение поставок вооружений, сокращение сроков доставки, оптимизацию логистики. И прочее, прочее, прочее, что по хорошему следовало предлагать союзникам во время прошедшей накануне союзнической конференции. Гляди и ситуация нынешняя в таком случае не получила бы своего развития, а весеннее наступление состоялось бы в намеченный срок.

И, что важно, если ещё недавно представители Англии и Франции задирали нос, то теперь ситуация в корне изменилась. Когда все эти забугорные товарищи поняли, что Николай не шутит