местах появились абсолютно все необходимые инструменты для решения острых проблем — низкого уровня заработной платы, ненормированного рабочего дня. Реши этот вопрос до конца и ты получал ключик к более острым социальным вопросам — продовольственному и национальному.

Именно такую последовательность Александр Дмитриевич видел для себя. И прилагал недюжинные усилия для воплощения своего плана в жизнь в кратчайшие сроки.

Однако новая механика, предложенная Протопоповым только вживалась и нет-нет, а то и дело давала сбои, разлаживающие процесс в корне. Ну не понимали люди как правильно внедрять отчасти инновационные механизмы и как менять старые привычные устои. Да и русский человек всегда был знаменит тем, что любые новшества воспринимал в штыки, даже если они несли в себе положительный посыл, а изменения направлялись на улучшение.

Поэтому как не старались начальники цехов, как не изощрялись мастера участков, а все равно случались сбои, повсеместный тупеж и неприятные казусы. И хочешь не хочешь, а это сказывалось на производственном процессе появлением аварийных позиций, срывом сроков и браком.

Ну и возмущениями рабочих, с формулировкой «на хрена нам все это надо?». Никто толком не понимал, что новшества приведут к увеличению заработка, сокращению рабочего дня.

Почему?

Да все от того, что рабочим это не объясняли.

Не потому что не хотели, а потому зачастую не понимали сами. Как следствие, дабы обойти сложности, мастера участков разрешали рабочим работать по старинке и механизм то и дело барахлил.

Вот для того, чтобы все эти моменты отследить лично, Протопопов решил проинспектировать одно из промышленных предприятий, выбрав для этих целей Путиловский завод — крупнейшее артиллерийское предприятие Российской империи.

Понятно почему выбрал — крупнейший завод в столице, на котором собственно произошла первая стачка февраля 1917 года в оригинальной истории. Та самая, что разрослась в революцию...

Само предприятие относилось к Обществу Путиловских заводов, которое являясь акционерным обществом по своей форме, включало в свой состав целых шесть предприятий металлургии. И было заточено на судостроение, железную дорогу и машиностроение. Два из заводов акционерного общества как раз находились в Петрограде и Путиловское предприятие было самым знаменитым и крупным из них.

Протопопов понимал «боль» данного предприятия последних лет. С 1914 года, с момента начала Первой мировой, завод оказался переориентирован на оборонку и стал выпускать в колоссальных объёмах продукцию, гожую для нужд Российской армии. Путиловцы погнали через свои мощности оружие, боеприпасы, комплектующие. Однако нашлись те мерзавцы, которые (как и во время любой войны, пожалуй) решили сунуть свои волосатые руки в военный бюджет и навариться на этом. Заказов было набрано почти в два раза больше, чем могли освоить производственные мощностя. И это было бы нормально, если бы привело к увеличению на заводе числа смен, росту зарплат рабочих и их условий труда.

Но нет.

«Лишние» миллионы тотчас осели в карманах администрации завода, рабочим увеличили время работы до 14 часов при сохранении прежнего уровня заработной платы и условий труда. Но хуже того, почти сразу стало понятно, что поставки для оборонки не поступят в обозначенные сроки.

Государственный заказ оказался сорван.

Новым бичем стали колоссальные задержки и сдвиги сроков. Попытка вмешаться и провести секвестр, инициированная Особым совещанием, особого результата не принесла. Да, предприятие итого перешло под контроль Военного ведомства. Однако миллионы рублей, направленные на крупные заказы исчезли бесследно, а рабочий день, низкая заработная плата, массовые увольнения и откровенно хреновые условия труда привели к той самой стачке февраля 1917 года.

Ну а функционирование таких крупнейших промышленных предприятий, как Путиловский завод напрямую влияло на остроту других важных проблем в Российской империи — продовольственного вопроса в том числе.

Александр Дмитриевич не стал предупреждать администрацию о своём визите заранее. Поэтому когда бронеавтомобиль министра внутренних дел подъехал к одной из проходных предприятия, Протопопова никто не встречал.

— Федя, сбавь скорость, мой дорогой. Осмотрюсь.

Федя, взявшийся сопровождать Александра Дмитриевича выполнил распоряжение и поехал медленнее.

Проходной в том смысле, в котором Александр Дмитриевич ее себе представлял по работе промышленных предприятий 21 века, на Путиловском заводе не существовало в принципе. Не было тут пункта пропуска, охраны, вертушек, каких бы то ни было средств фиксации и учета. Понятно, что и взяться им было особо неоткуда, но выходит, что идущих на работу работяг никто не проверял и на предприятие мог попасть любой пассажир практически в свободном доступе. Мало того, что это неминуемо приводило к утечке важной информации, которая могла оказаться в руках других государств (и оказалась ведь наверняка). Так проходной двор прямо таки способствовал попаданию на территорию завода нежелательных элементов с чертовой пропагандой всего этого революционного дерьма.

Исправить надо.

Выдать рабочим пропуска, организовать проходные и тому подобное... Александр Дмитриевич взял этот важный пунктик себе на карандаш.

Бронеавтомобиль остановился у цехов механосборочного производства, мрачных и неприветливых, расположенных в одном из корпусов. Протопопов вылез из машины, прошёлся, зашёл внутрь, с грустью проводил взглядом пробежавшую под ногами крысу размером с щенка. Та нагло нырнула в мусорную свалку, которая образовалась прямёхонько возле входа в корпус и жутко воняла.

Прошёл дальше.

Увидел в цехах рабочих, осмотрелся и тяжело выдохнул. Дерьмово здесь обстоят дела, что сказать. Александр Дмитриевич заприметил и подошёл к одному из станков, возле которого сидел рабочий, устроивший перекур. Он вытащил из кармана окурок, чекушечку. Следом хлопнул алкашки для профилактики и закурил, удивлённо рассматривая Протопопова, который хоть и не был одет с иголочки, но все же разительно отличался от основной массы трудящихся. Ногти пострижены, грязевые дорожки под ногтями отсутствуют, кожа без мозолей. И трезвый.

А что значит — начальник.

Однако с начальством с некоторых пор никто не церемонился. Вот и Протопопова рабочий встретил без особой вежливости.

— Хера ты на меня уставился? — спросил он, выпуская облако табачного дыма перед собой.

— И тебе привет, работяга.

Протопопов не стал реагировать на наезд рабочего, а сел рядом с ним. В воздухе воняло кислым перегаром, табачным дымом, машинным маслом.

Рабочий покосился на своего нового собеседника, но ничего не сказал. Продолжил курить. Тогда Протопопов достал из кармана пачку сигарет и положил ее перед рабочим.

— Угощаю.

Мужик удивился, но от сигарет отказываться не стал. Открыл пачку, достал своими перепачканными пальцами сигарету. Окурок потушил. И попытался сунуть пачку обратно Александру Дмитриевичу.

— Не курю братец, забирай себе.

—