– Вот сейчас картина окончательно прояснилась, почтенный, – отметил я. – Кстати, вы не поняли с кем разговаривал Грек? Нет? Жаль. Но неважно. Я поговорю с сиятельной о вас, и попробую её убедить, что вы наш друг. А нам с вами встречаться больше не стоит, это может привлечь к вам нежелательное внимание. В случае чего будем держать связь через Стоцкую. Она вас предупредит, если возникнет какая-либо опасность. И вообще, обращайтесь к ней в случае любых трудностей, мы вам обязательно поможем.

А ещё Стоцкая гораздо лучше меня умеет использовать завербованных агентов, кем с этого момента и является Филип Роговски, честный и принципиальный чиновник Работного приказа.

* * *

Наконец-то эта безумная неделя закончилась, и я с облегчением встретил выходной. Вообще-то, в выходные разные пакости случаются с неменьшей частотой, но всё равно подсознательно воспринимаешь выходной как день отдыха, в том числе и от житейских проблем.

В этот выходной мы, наконец, смогли устроить давно обещанную вечеринку-новоселье для своих. Под «своими» подразумевались наши компаньоны по путешествию Алина с Драганой. Я бы позвал ещё и Стефу Ренскую, но мама воспротивилась, сказав, что к Стефе она относится в принципе хорошо, но пока не готова принимать Ренских в близком кругу. Я не стал настаивать, поскольку так и предполагал – мама очень трудно прощает свои обиды, и наверное, потребуются годы, прежде чем Ренские снова станут для неё своими. А что касается сроков возможного примирения с Ольгой, то я даже гадать не рискну. Скорее всего, никогда.

Как положено, гости принесли подарки на новоселье. Стандартные подарки вроде пылесоса или чайника в нашем кругу не были приняты, так что они ограничились предметами искусства, а именно скульптурой. Гана подарила небольшую статуэтку – как она объяснила, греческую скульптуру ранней архаики. Не особо в этом разбираюсь, но Ленка изрядно возбудилась. С моей точки зрения, скульптура выглядела весьма примитивной, но моим мнением не поинтересовались, а я ещё в прошлой жизни научился держать своё мнение при себе, когда его не спрашивают.

Меня больше поразил подарок Алины, который она создала сама – веточка ландыша, на верхнем изгибе которой сидела, скрестив ножки, фея с прозрачными крылышками и лицом Ленки. Это было сделано из какого-то материала, окрашенного в нежные пастельные тона, и накрыто прозрачным стеклянным колоколом. Искусность работы и проработанность деталей потрясала, а лепестки цветков были такими тонкими, что почти просвечивали насквозь.

– Лина, из чего это сделано? – поражённо спросил я. – И как это хранить? Это же может сломаться от малейшей тряски.

– Нет, от тряски не сломается, – улыбнулась Алина. – Это монокристаллический лёд с небольшими примесями для цвета. Ронять не стоит, конечно, но если обращаться осторожно, то всё будет нормально.

– А этот лёд не растает?

– Не растает, это не водяной лёд.

– Невероятная работа, – совершенно искренне сказал я. – Ты настоящий талант, Лина.

– Мало кто может сравниться со мной в работе со льдом, – пожала она плечами. – Аспект сильно ограничивает, но и многое даёт взамен.

Гостей я провёз по поместью, хотя у нас пока похвастаться было особо нечем, разве что нашей усадьбой да посёлком слуг. Святилище – это только для членов семьи, базу охраны посторонним видеть ни к чему, а больше у нас ничего и не было. Прочая территория ещё только благоустраивалась, и работы там было ещё на пару лет, прежде чем рабочие проложат все дорожки и аллейки, и поставят многочисленные беседки и павильоны.

Так что гулять мы не стали, тем более что недолгие осенние солнечные дни уже закончились, и зарядили бесконечные мелкие дожди. Погода стояла совсем не для прогулок, и экскурсия быстро закончилась в малой гостиной.

– Где ваша Кира-то? – полюбопытствовала Алина.

– Я отправил её на курорт, – ответил я. – Приказал найти там пару горячих парней и как следует оттянуться.

– Как бы ей хуже не стало от твоего доморощенного лечения, – поморщилась мама и пояснила для Алины: – У нас есть прекрасный психолог, я предлагала её Кеннеру, но он решил по-своему.

– Я уверен, что девушка в её возрасте вполне способна справиться со своими психологическими проблемами без чужой тётки, которая копалась бы у неё в душе, – фыркнул я. – Немного отвлечётся, первоначальный шок уйдёт, и вся влюблённость рассеется как дым.

– Не знаю, может быть, ты и прав, – вздохнула мама. – Я в своё время очень тяжело переживала. Если бы меня Ната Менцева не поддержала, не знаю, как бы я всё это перенесла.

А ведь и в самом деле, Борис Ярин её тоже по сути предал – сразу же отказался от неё, как только Ольга её выгнала. С отцом мне действительно не повезло – такими папашами не гордятся. Хорошо ещё, что он осознал ситуацию и от нашей семьи держится подальше, а то ведь я мог бы не выдержать и взять на душу грех.

– Тебе надо было к нам прийти, – заметила Алина. – Мы бы тебя приняли. Я ведь даже не знала, что у тебя так с Ольгой получилось. Узнала гораздо позже, когда у тебя уже немного жизнь наладилась.

– Да я после Хомских подумала, что если уж я родственникам не нужна, то кому-то другому и подавно.

– А мы тебе разве не родственники? – возмутилась Алина.

– Родственники, Лина, – улыбнулась мама. – Ни к чему опять об этом начинать – дело прошлое, да и кончилось всё хорошо. Кто знает, может мне как раз через это и надо было пройти, чтобы в конце концов возвыситься.

Алина только молча кивнула.

Постепенно общие посиделки с плюшками перешли в общение по интересам. Мама с Ленкой и Алиной довольно оживлённо обсуждали какой-то модный дамский роман, относительно которого мнения в обществе разделились и страсти кипели вовсю. А мы с Драганой в другом конце гостиной негромко говорили о своём.

– Знаешь, Гана, я вот до сих пор так и не понял, что у тебя там творится. То есть исполнителей определить не так сложно, но вот кто и зачем всё это затеял – совершенно непонятно. Кто-то, как паук, сидит в центре этой паутины и дёргает за ниточки. И ничего с этим неясно, ясно только, что это большая политика, раз уж даже князь Воислав Владимирский там отметился. И мне последнее время не даёт покоя вопрос: может ли такое быть, что ты всё это знала, и осознанно меня в это втянула?

– Нет, Кеннер, – категорически отказалась Драгана. – Клянусь, что у меня не было