Шрифт:
Закладка:
Ему не хотелось напрямую спрашивать у Ли, выполнит он обещание или нет. По меньшей мере это глупо. Если да — то он мог обидеться за такое недоверие, а если нет, то будет та же самая реакция, что и в первом случае.
Ещё на улице он вспомнил одну важную вещь. Помимо систем организма есть ведь и органы чувств. Раньше он проверял их действие с меньшим количеством дистортов — ничего не выходило.
Если бы он затестил пять дистортов прямо там, то закономерно остался бы без ресурсов. В случае провала, этой же ночью он покинет убежище.
Сконцентрировавшись на внутреннем ухе, он высвободил сразу пять дистортов, и чуть не упал от нахлынувших звуков. Всё настолько смешалось, что невозможно было дифференцировать голоса людей в какофонии звуков.
Он слышал отдалённое пение на улице, слышал, как скребётся под полом первого этажа мышь, как трутся друг о друга птицы в гнёздах буквально в полутора метрах от него, как чавкает Лэнц и даже чей-то лёгкий шептун не ускользнул от внимания.
У него одна попытка, завтра может быть поздно. Надо исключить посторонние звуки, настроившись только на голоса людей. Небольшое усилие воли и звуковой фон прояснился.
— Ха-ха-ха — рассмеялся один из парней.
— Подумай ещё раз, какой это риск, — кажется, это Лэнц.
— Я знаю, всё решено.
— Ха-ха-ха, — опять засмеялся юморист.
Звук наливающегося вина.
— Ему шестнадцать. Ли, ты помнишь, кем ты был в его возрасте?
— Ещё бы, — Марк буквально ощутил, как тот ухмыляется. — Я е**л всё, что шевелится и уже тогда был в движении.
— Ха-ха-ха.
— Дружище, ты перебарщиваешь — меня это раздражает, давай с большими интервалами.
— Хорошо.
— Ты, конечно, главный и тебе решать, но я бы слил пацана.
Марк уловил звук затяжки и медленный выдох. Все ждали, что же Праст скажет.
«Давай быстрее, тварь, я не знаю, сколько продлится этот чёртов баф на слух!»
Несколько нетвёрдых шагов. От ответа аристократа зависела дальнейшая судьба Марка. Он уже всерьёз начал подумывать, о тайном письме в полицию. Проклятый дворянин мучил ожиданием, будто знал, что его подслушивают. Поганец.
— Нет необходимости. Я спать.
— Ха-ха-ха.
Глава 14
Безумие
— Тебе разрешили взять одного.
— Спасибо, спасибо, спасибо.
— Отойди от меня, мразь, — Мик услышал в голосе Крижена брезгливое презрение. Он лежал связанный в соседней комнате, без возможности пошевелиться или даже что-то увидеть.
— Извините, я… Я просто в таком возбуждении!
— Ты доставляешь проблемы. Как ненасытная свинья, — красноволосый сплюнул. — Не знаю, зачем он тебя терпит.
— Я полезный, полезный, слышишь? — в голосе послышались обидчивые нотки.
— Одного, тварь, запомнил?
— Да-да.
Послышался звук удара, удаляющиеся шаги и захлопнувшаяся дверь. Мик слышал, как Сприт какое-то время ползал по полу и хныкал. После этого он провозился полчаса и покинул дом. Наступила гнетущая тишина.
Мик находится в самом глухом районе Ваабиса, в доме у спятившего преступника. В прошлый раз он чуть не задохнулся, но Сприт не дал ему умереть. Это был именно тот маньяк, что убивал детей водной сферой. Память услужливо подкинула ему события из детства. И сейчас Мик у него в плену.
После первой ночи из него выбили весь дух — отказ сливать ману был беспощадно подавлен. Рёбра побаливали. Когда висишь на крюке — чувствуешь себя дичью для разделки. Ублюдок знал куда бить. После этого ему грубо запихнули в рот кусок хлеба и сказали, что это на весь день.
Силы ещё пригодятся — Мик не стал выплёвывать еду и, собравшись, разжевал ломоть. После этого его связали и, уставший, он погрузился в сон. А потом пришёл Крижен.
Кого-кого, а его Мик не ожидал здесь увидеть. Страх сковал всё нутро, когда он услышал этот мерзкий голос. Возникла мысль, что это конец, но по неведомой причине Сприт не рассказал про пленника.
Сам факт, что они пересеклись с убийцей, говорил о том, что Мик работал против шантажиста. И если бы Сприт рассказал, кто лежит в соседней комнате, то эта рыжая голова недолго бы отягощала тело.
Вышло так, что здесь все ненавидят всех. Он уже пробовал освободиться — ничего не вышло. Верёвки слишком хорошо блокируют любые попытки пошевелиться.
Сейчас он не знал, кого боится больше — красноволосого или водного. Через три дня ему надо будет отчитаться о проделанной работе. Если он не явится — это будет катастрофа. Нужно выбраться отсюда, как можно скорей.
Но сказать легче, чем сделать. Поза слепого червяка как-то не располагала к героизму. Ему вдруг вспомнилась Марта. Интересно как она там? Неожиданная поездка в Рилган — так сказал ему Бефальт, когда разузнал подробности её судьбы. Он тогда радостно выдохнул, что она жива. Он знал!
Эта девушка его покорила. Ничего подобного он раньше не испытывал и хоть сейчас его помыслы и стремления сосредоточены на семье, он не забывал её чудесный образ. Она была добра к нему, умела слушать, с Мартой он всегда чувствовал себя раскрепощенным и мог разговаривать на любые темы.
Ему нравилось в девушке всё. А едва заметный аромат её нежных духов ни с чем нельзя спутать. Если Мик здесь погибнет, то никогда не увидит Марту. А ведь у него были большие планы.
Ему хотелось доказать, что он может не только тратить деньги семьи на благотворительность, но и приумножать богатство их торгового дома.
Он понял, что для этой девушки надо стать ровней — рядом с ней хотелось тянуться всё выше и выше. Чтобы она не стыдилась его. Он переживал, что статус простолюдина будет преградой и даже сказал ей об этом, на что она рассмеялась и успокоила его. Предрассудки не помеха любви — красивые слова.
Во что бы то ни стало, он должен сбежать!
Прошло большое количество времени, и Мик даже успел немного вздремнуть. Разбудили его хлопнувшая дверь и чьё-то приглушённое мычание. Мягкий предмет, возможно человек, глухо упал на пол. Ботинки в панике стучали по полу, пытаясь создать больше шума.
— Угомонись! — жертва замолкла после удара.
Потом её оттащили, судя по звукам, в ту комнату, где пытали Мика. Так вот что Крижен имел в виду под «одного». Этой твари дали добро на убийство. Шаги направились в его сторону и Мик инстинктивно сжался.
Сприт убрал повязку с глаз. Свет фонаря заставил зажмуриться — целый день он так валялся без света. Его освободили от большей части верёвок. Затёкшие конечности не слушались,
